Все против всех

Отсылаю читателя к популярной книге Э.Радзинского о Николае II. Вышеупомянутые персонажи "не просыхают". Изощряются в непристойности (вспомните мерзкие рисунки на стенах уборной, куда ходили великие княжны). Всегда готовы не просто к убийству, но к убийству зверскому - именно такие будут докалывать штыками агонизирующих женщин в подвале Ипатьевского дома и забивать прикладом великомученицу Елизавету и ее товарищей по несчастью у алапаевской ямы. Наконец, они обуреваемы "голубой мечтой" - изнасиловать царственных пленниц. Одна такая попытка была пресечена Лукояновым на пароходе "Русь", на котором девушек под конвоем везли из Тобольска на Урал. А потом, уже после бойни в ночь с 16 на 17 июля... По воспоминаниям очевидцев, когда братва комиссара Ерагакова, рвавшаяся поучаствовать в расправе, узнала, что всю работу за них сделали чекисты, искренне огорчились, глядя на мертвых княжон: "Что ж вы их нам неживыми-то привезли?"

Что и говорить, "печаль великая, несносная": не дали побаловаться с девочками...

Хотя один из них удовлетворил свои желания и так - впоследствии с гордостью вспоминал: "Можно и помереть спокойно - п... у царицы щупал"(!!!).

Нет слов... Воистину, холодные убийцы-латыши по сравнению с ними выглядят чуть ли не идеалом милосердия... Именно таких поэтизировал и идеализировал А.Блок в поэме "Двенадцать". И без прикрас, беспощадно, гиперболически вывел М.Булгаков - в образе Шарикова...

Кстати, о латышах. Ведь это - тоже еще одна разновидность маргиналов: некие гастарбайтеры в чужой стране - что может вообще быть маргинальнее? Так что их роль в российской трагедии вполне закономерна: они там, где им и полагается быть.

У нашего прославленного земляка, скульптора И.Шадра, есть знаменитая работа:

"Булыжник - оружие пролетариата". Так вот, булыжником в той войне стали маргиналы (только, понятно, не у пролетариата, а у большевиков). Все негативные качества маргинальной психологии - оторванность от традиционных ценностей, тяга к деструктивным действиям как к самоцели и отсюда психологическая готовность к насилию со всеми вытекающими отсюда последствиями - были сознательно поставлены на службу формирующемуся режиму и культивировались им. А ведь такой ход событий был не фатальным. Можно было направить эту энергию и в позитивное русло - маргиналы не были ублюдками, они всего лишь люди на перепутье. И маргинальная опасность не вечна, как не вечна болезненная ломка реформируемого общества.

Грозный урок! Особенно нам, ныне живущим, - ведь и мы живем во времена реформ...

Каратели, или Первая Красная Армия Правды В истории гражданской войны в России есть еще одна страница, которую всегда открывали, можно сказать, с неохотой. Это и понятно - речь пойдет о проблеме, в которой, как в капле воды, отражается картина взаимоотношений "рабоче-крестьянской" власти с народом - картина, мягко говоря, неприглядная.

Речь идет о проблеме карателей.

Гражданская война с самого начала приобрела характер крестьянской войны против нового режима. Плюс рабочие, казачьи, национальные восстания. В общем, хотели того большевики или нет, но им приходилось иметь дело с массовым народным сопротивлением. Это помимо белой гвардии! Отсюда и характер военных действий:

крупномасштабные фронтовые столкновения и карательные акции в тылу. Причем последние явно имеют тенденцию все более и более усиливаться к финалу братоубийственного противостояния: к 1920 году три четверти губерний России - на военном положении! Ни в одной из них уже нет белогвардейцев - война идет с собственным восставшим народом! В числе этих губерний - Оренбургская, Уфимская, Пермская, а также Уральская область (Казахстан) - то есть территория нашего края.

В связи с этим вопрос о том, кто будет подавлять эти движения, для большевиков - отнюдь не праздный.

Надо сказать, что причины, толкавшие крестьян на восстания, обычно освещаются несколько односторонне. Чаще всего пишут о произволе комбедов и продотрядов.

Это правда, но правда не вся. Не меньшее значение имели массовые реквизиции скота, тягловой силы и иного имущества для нужд Красной Армии каждая такая акция множила ряды возмущенных (кстати, в белом тылу картина аналогичная). Еще большее недовольство вызывали мобилизации в действующую армию, которые большевистская Москва регулярно проводит начиная с лета 1918 года: историк И.Анишев впервые обратил внимание на прямую взаимозависимость мобилизационных мероприятий Кремля и массовых восстаний на Волге и Урале весной и летом 1918 года (добавлю - в 1919 году и 1920 году картина аналогичная, с тенденцией в сторону разукрупнения антибольшевистских движений). Такие массовые акции, как "чапанная война" в начале 1919 года и "вилочное восстание" в начале 1920 года (место действия обоих восстаний - территория средней Волги и Южного Приуралья, включая Башкирию и Оренбуржье), напрямую связаны с мобилизациями и реквизициями красных.