Все против всех

Самое главное, что этот удар в спину поставил вооруженные отряды левых партий в весьма затруднительное положение. Как быть? Ведь они и большевики одинаково противостоят белым, и путь туда им заказан. Но и не реагировать на действия коммунистов тоже нельзя. Какой же линии придерживаться? Вот весьма типичное свидетельство — выдержка из воспоминаний Н. Махно, речь идет о митинге в Царицыне летом 1919 года: «Одного мы не можем понять, — втолковывали рабочие, — мы здесь стремимся к организации своих дел для развития и защиты революции и ее идей… У нас и большевики, и левые эсеры, и анархисты организованно стоят за то, чтобы разбить контрреволюцию… А в Москве и в других городах Центральный России анархистские организации разгоняются, непокорные расстреливаются…» Подобное недоумение разделяли многие по всей России.

Естественной реакцией, как и в Москве, было сопротивление. В Ижевске, например, макисмалистская Красная гвардия в апреле оказала сопротивление попыткам большевистского Совета разогнать ее. Вот что пишет по этому поводу эмигрантский историк М. Бернштам: «Максималистская Красная гвардия сцепилась за власть с Советом, арестовала и расстреляла ряд его членов. Совет решил взять вооруженные силы города в свои руки… С этой целью был создан Революционный военно-полевой штаб. Начались военные действия между бывшими союзниками, шел обстрел улиц, стороны брали друг у друга заложников. В конце концов ижевские большевики вызвали на помощь отряд матросов из Казани. Бой шел с обстрелом штабом артиллерией (!). Усиленные матросами, большевики разбили Красную гвардию и отправили уцелевших ее членов под конвоем в Казанскую тюрьму».

Немного позднее, но тоже до 6 июля произошло столкновение лево-эсеровского отряда Н. Петренко с большевиками под командованием С. Орджоникидзе в районе Ростова: эсеров поддерживали анархисты «Маруси». А уже в конце июля неповиновение проявил сам главком Восточного фронта М. Муравьев: напомню, что фронт тогда проходил по Средней Волге и в Приуралье. Все эти события красная пропаганда пыталась впоследствии пришить (явно белыми нитками) к известному так называемому правоэсеровскому восстанию в Ярославле — тоже в июле. При этом игнорировались общеизвестные факты: первый — правые и левые эсеры оказались в той войне по разные стороны баррикады; второй — партия правых эсеров официально заявила о неучастии в вооруженной борьбе; третий идейный вдохновитель ярославского восстания Б. Савинков давно уже связал свою судьбу с белым движением.

Однако — и это самое интересное — в конце концов отряды левых приняли решение остаться в красных рядах. При всех кровавых разборках апреля июля общего с большевиками у них было много, больше, чем с белыми. А большевики не стали обострять ситуацию — положение на фронтах не позволяло. Да и вооруженные силы у левых были столь значительны, что ни пренебрегать ими, ни тем более отталкивать их было немыслимо — это могло повлечь молниеносную катастрофу.

Так, например, под тем же Ижевском, как только началось Прикамское восстание, большевики немедленно поступились принципами и… обратились за помощью к только что разбитым максималистам. Крепко, видать, приперло… И максималисты немедленно откликнулись на призыв о помощи и сформировали отряд для борьбы с «мятежниками» численностью в шестьсот штыков (для справки: сами большевики наскребли всего двести — такие данные приводит в своих исследованиях эмигрантский историк М. Бернштам).

И тут для большевиков вырисовалась проблема: как вырвать из рук левых влияние на сформированные ими части? А в том, что эти части явно не сочувствуют коммунистам, те могли многократно убедиться на собственной шкуре. Член РВС Южного фронта Г. Сокольников вспоминал: «В. Киквидзе был близок к левым эсерам, но, несмотря на увещевания приезжавшего к нему Прошьяна (один из руководителей левых эсеров. — Д.С.), отказался поддержать их движение. Питая недоверие к армейскому командованию, Киквидзе ревниво отстаивал дивизионный сепаратизм».

Подобный «дивизионный сепаратизм» (типичная картина гражданской войны, когда полевые командиры отстаивают свою автономию) был вообще характерен для Красной Армии в целом, но для левых частей — в особенности. На Урале аналогичная картина была, кстати, и в Чапаевской дивизии — если помните, там весьма сильны были позиции анархистов. А матрос Железняк…