Все пути твои грешны

Пришвартовались, тишина. Тишина пугала его еще больше, чем грохот пушек. Впрочем, на корабле не было пушек. У него вообще не было ни одного отверстия, идеально гладкая поверхность с текстурой. Текстура состояла из сложных иероглифов. Они увидели ее одновременно и молча посмотрели друг на друга. Похоже на игигские закорючки, только более сложные. Откуда, здесь, дьявол их побери… Да и знал он все их звездолеты, «Призраки», «Ангел», и тот, на картошку похожий. Совсем этот звездолёт ни на что известное не был похож. Он прикоснулся пальцами к обшивке, ослабив поле, и по всему телу прошла дрожь.

Непонятный страх сковал его тело, пальцы онемели, а в голове зашумело. Совсем как тогда, в детстве, когда он искал Виктора, а вокруг рвались настоящие снаряды. Смерть там плясала свой свадебный танец. Само провидение спасло бегущего ребенка… Этот шум в голове был звоночком, предупреждением: надо было оставить в покое игигскую срань и убираться к черту, куда угодно, хоть на край света.

Корней спросил у Леванского. Спросил незаметным кивком. Тот пожал плечами. Ничего он страшного не видел в корабле без шлюзов и иллюминаторов. Изучал с пристрастием закрученные в узоры чужие буквы. Даже сграбил образ в сеть зачем-то.

– Давай уйдем. Нечего тут делать!

– Да брось. Всего лишь корабль. Скорее всего, там никого нет. Чего ты дрейфишь, звездолетчик? Нас тут двое вооруженных бойцов, а не котят-первокурсников!

Так он всегда говорил, начиная со второго курса. Часто его смелость приносила плоды, особенно с барышнями. Но иногда они вдвоем получали по шапке и Корней после взбучки долго его не слушал. Но сейчас Леванский был убедителен, как никогда. К святому воззвал, – к чести звездолётчика. Ладно, будь что будет, вскроем эту консерву!

Аккуратно прорезал лазером овальную дыру размером с метр, сразу закрыл полем, потому как хлюпнуло и зашипело. Кислород там был, значит, мог быть кто-то живой. Они некоторое время помедлили, направляя сканеры. Никто не появился, а сканеры показывали множественную жизнь, как и на Ангусе, – корабль был биомеханизмом. Вообще-то странно, среди машин-убийц игигов таких не было. Но, с другой стороны, если эти технологии уже применялись на Гвале, Реме и даже на отдаленной Солнечной, то почему бы и игигам их не применять? И опять же, нигде нет их треугольного клейма. Хотя и корабль не военный, а так, не понятно что. И тут Корней понял, что уже не сможет остановиться, зайдет внутрь, чем бы это не грозило. Любопытство оказалось сильнее страха и он сладостно отдался этому чувству.

Зашли они на вражескую территорию, как учили в академии. Оружие на перевес, голову втянуть в плечи, движения скупые и аккуратные… Через десять шагов Корней убрал шокер. На корабле никого не было, кроме одной криокамеры. Она плавала в неизвестном поле с лиловыми разрядами, периодически проходящими по границе. Как предупреждение. Сама камера представляла собой замысловатый прозрачный гроб, набитый электроникой и газом. Все это выглядело мирно и грустно. Кто-то покоился там долгие годы и спал беспробудным сном. Леванский улыбнулся и опустил ружье. В боксе была полутьма и когда по полю проходили разряды, по стене вдруг начинали бегать безумные тени. Было в этом странном танце что-то пугающее и в то же время холодное, как прикосновение смерти.

Почесав затылок, Леванский бодрым голосом спросил:

– Что думаешь?

– Сказку вспомнил, русскую, про семь богатырей и мертвую царевну…

– Не знаю такую. Думаешь, там прекрасная принцесса спит и ждет, когда мы ее разбудим?

– Похоже на то.

– Можешь снять поле?

– Попробую. Я такое первый раз вижу.

Провозился он часа два, аж вспотел, осыпал кеттскими проклятиями нетерпеливого Грека и наконец сдался. Поле ничему не поддавалось. Может быть, в этом и был смысл. Видишь ящик Пандоры, – не открывай его, это ведь всем известно. Они тщательно обшарили звездолет и ничего не нашли, кроме запутанной системы навигации, да какой-то белой одежды с золотом. Корней вернулся обратно на Ангус и взял с собой анализатор. На корабле была сеть. Извращенная по самые уши, наплетенная, словно пауками, а не людьми, из таких полей была загнута, что он опять ощутил холодок на затылке. Если это игиги, то всему разумному космосу крышка. Здесь не просто гений поработал, а нечто сверхчеловеческое. Все же он кое-как пролез в эти поля, закинул анализатор и вскоре они склонились над результатом. Непонятно, что там появилось, формулы какие-то, спектры всех цветов в пределах представлений гуманоида и спиральные схемы. Ведь кто-то подпространство в узел завязал, как твоя бабушка носок.