Все пути твои грешны

Вот еще новости. Он почувствовал, что ему плюнули в душу. Это ведь была их мечта, только их, всегда только на двоих. Конечно, Лила могла читать мысли, она могла догадаться, что они искали в далеком космосе, но это не значило, что ее надо брать третьей.

– С ума сошел! – Зашипел он на Грека. – Она – игиг, забыл? Мы ведь планету хотели найти только для людей! Ни как не для бледнолицых!

– Она не такая, как все игиги. Ты ведь в нее влюбился, как мальчишка!

– И все же…

– Без Лилы мы никогда не найдем эту планету, раскинь умишком, звездолетчик! Мы уже прыгнули наугад и куда попали?

– Это потому что ты напутал с координатами, бычья башка…

Корней прибавил шагу. Не хотелось ему слушать подобные речи, хотелось бежать подальше, и упасть в холодный песок, потеряться, улететь далеко, совсем далеко, от всех скрыться. Сердце его, до этого испуганно молчавшее, вдруг облилось кровью и заболело так, словно его сжали в раскаленных тисках. Но Леванский, как хитрый лис, вился вокруг, не отставал ни на шаг, плел вокруг свои коварные сети, дышал в ухо жарким шепотом. Был он прекрасен, как дьявол-искуситель, настойчив, как будто хотел соблазнить Корнея и, в конце концов, Корней пал. Он остановился и согласился выслушать доводы Грека. Говорили они до тех пор, пока оба солнца не поднялись в зенит. Стало жарко и Корней сдался, он устал, проголодался, так и не смог спросить сам себя, правильно это или нет…

– Ладно, иди, расскажи.

Решение далось не легко. Они останутся втроем. Лила не решила, кто ей сильнее нравится, секс для нее не являлся обязательством. Выяснилось интересное обстоятельство: оказывается, Леванский не считал себя ее любовником. После всего самого приятного Лила забрала одежду и ушла в свою каюту. Ее холодное сердце не стало биться сильнее.

– Нет, пойдем вместе.

Он зачем-то нуждался в поддержке Корнея. Наверно, потому что верил ему до конца. Корней был прямолинеен и честен, как сам бог, он никогда не предал бы своего единственного друга. А вот Лила была темной лошадкой, и не смотря на свою любовную победу, Леванский это отлично понимал. К тому же, рассказать все самому, без участия того, кто вложил в эту идею всю душу, было некрасиво. Совесть, страшный зверь, замучила Леванского, и он потащил Корнея за руку, чтобы разделить с ним тайну и ответственность. Корней думал, как это будет. Он начнет с начала, со своего революционного детства и потери Земли… Но получилось все по-другому, Леванский сразу развернул перед ней голограмму третьего сектора и ткнул длинным пальцем туда, где должна была быть планета. И тут произошла странная перемена: всегда холодная и спокойная, Лила вдруг встрепенулась, глаза у нее загорелись, а к щекам прилила кровь. Впрочем, в следующий миг она успокоилась и стала очень легко и плавно говорить и слишком ровным голосом обсуждать детали.

Да, она давно подозревала в этом секторе наличие райской планеты. Отец даже собирался послать туда экспедицию, но дела на Земле заставили отложить исследовательскую одиссею. В обсерватории Лила делала спектральный анализ космоса, и там по всем признакам должна была находиться планета, подходящая для людей. Почему она интересовалась этим вопросом? Да потому что она в ужасе от того, как поступил орден Византикус, когда создал из прекрасной планеты ад войны. Она долго объясняла разницу между высшими игигами и теми, кто уничтожили живую Землю. Причем не в первый раз. Она не просто осуждала их, она была полна отвращения. И смотрела на Корнея глазами, полными слез. Нет, не плакала, но негодовала. Корней ей верил. Но все же один вопрос крутился у него на языке, он даже выпал из общей беседы и уставился в одну точку, размышляя на эту тему. Леванский заметил, спросил, куда он «улетел», когда они обсуждают такие важные вещи. Тогда Корней не выдержал, и, глядя прямо в глаза Лиле спросил:

– А для тебя и твоего отца условия на этой планете подходящие?

– Я не знаю. По большому счету мы с вами похожи, потому что обладаем одинаковым составом крови, но есть различия и я не могу заранее сказать… Но если ты думаешь, что я стараюсь только для себя, ты ошибаешься.

Она обиделась, отошла в сторону, Корней понял, что был не прав: они только что сообщили ей о планете и тут же обвинили в далеких и коварных замыслах. Он извинился, сказал, что стал слишком нервным и подозрительным, и тогда мир был восстановлен. Леванский, песий сын, достал откуда-то бутылку старого вина, по его словам содержащую больше пятидесяти процентов немолекулярки и они выпили из горлышка странную, терпкую, обжигающую жидкость. Все стало на свои места. Его мечта становится реальностью, планета не так далека, как казалась еще вчера. Лила стала надеждой и путеводной звездой, он вновь вознес ее на небо и сделал ангелом, охраняющим его тонкий и хрупкий мир. Она все могла, она проведет их сквозь врата, она, как истинная богиня, подарит целой расе новый дом. И скорее всего, сама она не сможет там дышать, пойдет дальше творить добро и помогать страждущим. Во всяком случае, ему хотелось в это верить…

9