Все радости — завтра

Скай выпростала ноги из-под покрывала и встала рядом с ним.

— А как тебе нравится мое платье, мой муж?

Он скользнул взглядом по всей длине ее рубашки и ответил:

— Если вам желательно сохранить это одеяние в целости и сохранности, мадам, то лучше его снять как можно быстрее, пока я не разодрал его!

Скай медленно спустила рубашку с плеч до талии. Тут она остановилась, давая ему возможность насладиться зрелищем ее прекрасной груди, и только затем стянула рубашку с бедер, позволив ей соскользнуть дальше на пол. Он с наслаждением наблюдал за этим небольшим спектаклем, пока она не выступила из маленькой шелковой лужицы. И тут она не менее дерзко, чем он, смерила взглядом его длину.

— Надеюсь, мадам, вам нравится то, что вы видите? — весело поинтересовался он.

— Всегда нравилось, мой муж, — ответила она. — А вам то, что вы видите?

— И мне тоже всегда нравилось, — хихикнул он. — Тогда, черт побери, пошли в постель! Мне так хочется ощутить твою нежность!

Едва они оказались в постели, как он обнял ее и притянул к себе. Скай тоже обняла его за шею и, радостно вздохнув, прошептала:

— О мой Адам, я так люблю тебя! Ты такой хороший!

— И, найдя его губы, она впилась в него поцелуем, а он застонал. Он так жаждал прикосновения ее губ, что, казалось, между ними проскакивали электрические искры. И этот поцелуй не кончался до тех пор, пока они не почувствовали, что вот-вот задохнутся.

Осторожно положив ее голову на подушки, он зарылся рукой в ее смоляные волосы и целовал ее, пока у нее не заныли губы. Ее соски набухли и поднялись, так что он ощутил их прикосновение даже сквозь толстый слой волос на груди. Опустив одну руку, он стал ласкать мягкое полукружье, поглаживая большим пальцем сосок. Скай содрогнулась от наслаждения.

Адам рассмеялся низким грудным смехом, выдающим его страсть:

— Ты самая чувственная женщина из всех, что я знал, та femme, и я рад, что наши законные отношения не сделали тебя маленькой ханжой. — И, наклонив голову, он стал целовать сосок. Он медленно проводил языком по крошечному холмику плоти, а ее руки, сцепившиеся у него на шее, все плотнее прижимали его к груди. Он начал играть с обеими ее грудями, целуя и лаская их с нарастающей страстью. Скай ощутила на своем бедре его длинную горячую твердость и снова содрогнулась при мысли о предстоящем наслаждении.

Этой ночью он любил ее с таким пылом, как никогда раньше. Он медленно исследовал каждый сантиметр ее шелковистой кожи, как будто прежде совершенно не знал ее.

— Моя жена, — бормотал он, — моя прекрасная невеста, Скай, милая Скай! — Ее тело горело от его поцелуев и жаждало новых. Его рука скользнула вниз, и пальцы, нащупав чувствительное местечко, начали поглаживать его, пока ее бедра не раскрылись полностью, беззащитные перед этой атакой. Проводя пальцами по складкам ее нижних губ, он дразняще прикасался одним из них к самому чувствительному месту, сердцевине ее женственности, пока она не начала громко стонать.

— Ox, дорогой, — прошептала она, — я тоже хочу дотронуться до тебя!

— Нет, еще не время, моя сладкая, подожди немного, — попросил он и перевернул ее на живот. Он медленно гладил ее длинные ноги, переходя к ягодицам и спине. Ей же оставалось только бессильно стенать от переполнявшего ее желания. Наконец она почувствовала, как его тяжелое тело оказалось сверху, придавив ее к перине, и его пульсирующая от биения сердца грудь прикоснулась к нежным половинкам ягодиц. Она почти задыхалась, но не замечала этого — главное, чтобы он обладал ею.

— Адам! Адам! Пожалуйста, — умоляла она, — я так хочу тебя сегодня, мой муж!

Он скатился с нее и снова перевернул на спину, затем перевернулся сам, так что его лохматая голова оказалась у ее бедер. Нежно лаская ее, он прошептал:

— Ну вот, девочка, теперь и ты можешь погладить меня. Нежная рука Скай скользила по орудию мужа, возвращая ему его ласку, и это еще больше возбуждало ее. Она вдруг поняла, что он был прав, долгие годы втолковывая ей, что торопиться некуда, — торопиться в самом деле некуда, постепенно возникающая страсть была гораздо сильнее всего того, что она когда-либо испытывала. И когда ее наслаждение, казалось, достигло пика, Адам осторожно навалился на нее и скользнул в ее тепло. Это движение было так приятно, что она простонала и плотнее прижала его к себе.

— Это как теплое пряное вино, — выдохнул он. — Такое ощущение у тебя внутри. — Некоторое время он наслаждался этим чувством, не в состоянии шевельнуться, а потом начал медленно и ритмично двигаться.

Но она уже не слышала его слов, так как его ласки унесли ее в нездешний мир сладостных экстазов, накатывающихся на нее, как волны. Когда наконец она вынырнула из этих волн, насыщенная их негой, она прошептала:

— Адам, ну почему, почему у нас так все хорошо получается?

Он тихо рассмеялся:

— Ну как же у нас может получаться иначе, если мы любим друг друга?