Все рассказы и повести Роберта Шекли в одной книге

Во время обеда по настоянию Макиавелли Цицерон рассказал о новом городе, который он посетил вместе с Бакуниным. Макиавелли проявил вежливое удивление, но не более того. Ел Цицерон мало и за обедом выпил всего два бокала вина. Он с нетерпением дожидался сведений Макиавелли, однако разговор как-то незаметно ушел в сторону, коснувшись того, как много для них значат физические условия. О двойниках нельзя было сказать, что они обладают сенсорным аппаратом в обычном смысле этого слова. Теоретически двойники не должны были ощущать вкус, запах и прочее. Фактически же дело обстояло иначе, и это ставило в тупик ученых, их хозяев.

- Как может информация чувствовать? - удивлялись они.

Даже мудрый Цицерон не знал ответа. Возможно, это был просто самообман, порождаемый восстановленным разумом. Возможно, для того чтобы мыслить, людям необходимо ощущать свои физические связи с окружающим миром, и, поскольку таковые на самом деле отсутствовали, они непроизвольно симулировали их. В соответствии с этим предположением виртуальные двойники некогда живых людей теперь сами продуцировали виртуальные чувства. Умники-ученые считали также, что у двойников не может быть никакого секса. И снова они ошибались: сексуальные связи - или что-то очень на них похожее - возникали в Мире Двойников на всем протяжении его существования.

- Вы обсуждали эту проблему с Джоном Сикисом? - спросил Макиавелли, имея в виду нового главу компании, сконструировавшей Мир Двойников.

- Я сказал ему, что не знаю ответа на эти вопросы, - объяснил Цицерон. - "Вы эксперты в этом деле, не мы. Мы - просто объекты ваших экспериментов. Подопытные кролики, так, кажется, говорят". Вот что я ему сказал.

- И что он ответил?

- Имел наглость спросить меня, какого рода сексуальные связи больше всего нравятся двойникам.

- И что вы сказали ему?

- Что это в высшей степени личный вопрос. Но он все равно не унялся. Спросил, действительно ли я получаю удовольствие. А разве кто-то стал бы этим заниматься, если бы дело обстояло иначе, ответил я ему.

- Но ведь это непохоже на настоящую сексуальную связь?

- Прошло больше двух тысяч лет с тех пор, как у меня была настоящая связь, - напомнил Цицерон. - Мои воспоминания об этом божественном наслаждении в значительной степени потускнели. Но то, что доступно нам здесь, тоже неплохо.

- Один из поэтов спустя тысячу лет после вас написал такие слова: "Могила, конечно, прекрасное и уединенное место, но никому не приходит в голову здесь целоваться".[98]

- Ну, мы можем своими глазами убедиться, что он ошибался, - возразил Цицерон. - Если это могила, то ни о какой уединенности и речи быть не может. Люди, такие же, как вы сами, могут вторгнуться к вам, когда им вздумается. Что же касается поцелуев. Ах, я все еще не утратил надежды, что Сикис возродит к жизни мою жену. - Он вздохнул. - Но скажите, Никколо, зачем вы хотели видеть меня? Какие у вас новости?

- Туллий, среди нас появилось новое лицо.

- Кто, скажите, умоляю вас?

- Полагаю, ваша знакомая. Некая Клеопатра, возлюбленная сначала Цезаря, а потом Марка Антония.

- Это интересно, - сказал Цицерон.

- Еще бы! В особенности в свете беседы, которую я не так давно имел с новым владельцем Мира Двойников, мистером Джоном Сикисом. Я так и думал, что вы заинтересуетесь.

- Продолжайте, прошу вас, - произнес Цицерон.

На самом деле беседа Макиавелли с Джоном Сикисом, главой компании, происходила довольно давно, на начальной стадии существования Мира Двойников, еще до того, как его виртуальная среда стала такой сложной и разнообразной. Потребовалось немало времени, чтобы усовершенствовать ее. Первое, на чем люди сосредоточили свои усилия, были сами двойники. Вот почему в то время существовал только эскизный вариант некоторого рода подмостков, а на них - всего лишь намек на кресло, стену и окно. За окном же не было ничего, ничего, что позволяло бы хоть что-то разглядеть внутри самой машины, того самого компьютера, с помощью которого было создано все это.

В тот день Сикис задавал прелюбопытные вопросы - по мнению Макиавелли, вследствие их предыдущих встреч. Сикис, по-видимому, начал задумываться о жизни и смерти, пытался заглянуть вперед, далеко вперед - такое воздействие оказывало общение с двойниками давно умерших людей.

Сикис поинтересовался, какая женщина самая желанная с точки зрения того, чтобы провести с ней бессмертную жизнь.

- Никакая, - ответил Макиавелли. - Я не представляю себе женщины, с которой захотел бы провести целую вечность.

- Давайте поставим вопрос иначе. С кем вы предпочли бы провести первую часть своей бессмертной жизни?

- На свете жило множество прекрасных женщин, - сказал Макиавелли. - Мария-Антуанетта, к примеру, всегда принадлежала к числу моих любимиц. Или Лукреция Борджиа. Весьма своеобразная была леди. Гипатия, знаменитая куртизанка Перикла, как мне кажется, могла бы украсить жизнь любого мужчины. Но среди всех них существует одна и только одна, которую я бы предпочел, имей я такую возможность.

- И кто же это?

- Безусловно, Клеопатра.

- Расскажите мне о ней.