Все рушится

Поэтому Оконкво поощрял мальчиков приходить к нему в оби и рассказывал им местные легенды – настоящие мужские истории о жестоких схватках и кровопролитии. Нвойе понимал, что должен быть мужчиной, жестким и непреклонным, но почему-то все равно предпочитал истории, которые бывало рассказывала мать и которые она, несомненно, до сих пор рассказывает младшим детям: о хитроумной черепахе, о птице энеке-нти-оба, которая бросила вызов всему миру и которую в конце концов победил кот. Он часто вспоминал мамину сказку о случившейся в незапамятные времена ссоре между Землей и Небом, когда Небо семь лет не поливало Землю дождем, пока все растения не иссохли и стало невозможно похоронить усопших, потому что мотыги ломались об окаменевшую землю. Наконец послали Коршуна умилостивить Небо, смягчить его сердце песней о страданиях сынов человеческих. Когда бы ни пела эту песню мать, Нвойе переносился далеко-далеко в небо, где Коршун, посланец Земли, молил этой песней о милости. Наконец Небо сжалилось и даровало Коршуну дождь, завернутый в листья кокоямса. Но когда Коршун возвращался домой, его длинный коготь проколол листья, и пролился такой дождь, какого никогда прежде не бывало. Таким сильным был тот ливень, что промочил он перья Коршуна насквозь, и не смог он донести дар Неба до своих, а, издали заметив огонь, полетел в чужую землю. Долетев до нее, Коршун увидел, что это человек приносил жертву. Он обогрелся, обсох у его костра и съел требуху.

Вот такие истории Нвойе обожал. Но теперь он твердо знал, что они – для глупых женщин и детей, а отец хочет, чтобы Нвойе стал мужчиной. Поэтому мальчик притворялся, будто женские сказки его больше не интересуют, и видел, что отцу это нравится, тот больше не ругал и не бил его. Так что Нвойе и Икемефуна теперь слушали рассказы Оконкво о межплеменных войнах или о том, как много лет назад он сам выследил свою жертву, одолел врага и добыл свою первую человеческую голову. Так он рассказывал и рассказывал им, а они сидели в темноте или при тусклом свете очага в ожидании, когда женщины приготовят еду. Закончив стряпать, те приносили мужу каждая свою миску фуфу и миску супа. Тогда Оконкво зажигал масляную лампу, снимал пробу с каждой миски и две из них передавал Нвойе и Икемефуне.

Так сменялись лунные циклы и времена года. А потом случилось нашествие саранчи. Их не было уже много лет. Старики говорили, что при жизни каждого поколения саранча налетает один раз, ежегодно возвращается в течение семи лет, а потом исчезает до следующего поколения. Она улетает в дальние края, в свои пещеры, где ее стережет племя мужчин-коротышек. Когда наступает время жизни следующего поколения, коротышки распечатывают пещеры снова, и саранча налетает на Умуофию.

В этот раз нашествие саранчи случилось после сбора урожая, и она сожрала лишь дикую траву в полях.

Оконкво с двумя мальчиками подновляли красную глиняную стену, окружавшую усадьбу. Это была одна из легких работ, которую положено было выполнять после сбора урожая. Они покрывали стену новыми пальмовыми листьями, чтобы защитить от дождей предстоящего влажного сезона. Оконкво работал с наружной стороны, мальчики – с внутренней. В верхней части забора имелись небольшие отверстия, через которые Оконкво просовывал мальчикам веревку, или тай-тай, они оборачивали ее вокруг деревянных опор и просовывали обратно, таким образом закрепляя на гребне стены пальмовое покрытие.

Женщины отправились в буш собирать хворост для растопки, а дети – поиграть с друзьями в соседние усадьбы. В воздухе ощущалось приближение харматана, нагонявшего, казалось, на мир сонную дымку. Оконкво и мальчики работали молча, тишина нарушалась лишь шелестом пальмовых ветвей, когда их поднимали на стену, да шуршанием сухой листвы, в которой неустанно рылись куры в бесконечном поиске пропитания.

А потом внезапно на землю упала тень, солнце скрылось за плотной тучей. Оконкво поднял голову, дивясь тому, что дождь собирается в столь неурочное время года. Но в тот же миг во все концы понесся радостный крик, и Умуофия, до того пребывавшая в полуденной полудреме, воспрянула и пришла в движение.

– Саранча летит! – радостно нараспев повторяли все; мужчины, женщины и дети побросали свои дела и игры и выбежали на открытое место, чтобы наблюдать необычное зрелище. Саранчи в здешних краях не было уже много-много лет, и никто, кроме стариков, ее никогда еще не видел.

Сначала показался небольшой рой разведчиков, посланных обозреть землю. Потом на горизонте возникла медленно движущаяся масса, похожая на бесконечное черное покрывало, дрейфующее по направлению к Умуофии. Вскоре оно уже заволокло полнеба, сквозь плотную массу пробивались лишь крохотные глазки света, усевавшие черноту чем-то вроде звездной пыли. Зрелище было устрашающе величественным, исполненным мощи и красоты.