Все шедевры мировой литературы в кратком изложении

Роланд, в поисках Анджелики объехав пол-Европы, попадает в эту самую рощу, читает на деревьях эти самые письмена и видит, что Анджелика полюбила другого. Сперва он не верит своим глазам, потом мыслям, потом немеет, потом рыдает, потом хватается за меч, рубит деревья с письменами, рубит скалы по сторонам, — «и настало то самое неистовство, что не видано, и не взвидеть страшней». Он отшвыривает оружие, срывает панцирь, рвет на себе платье; голый, косматый, бежит он по лесам, голыми руками вырывая дубы, утоляя голод сырой медвежатиной, встречных за ноги раздирая пополам, в одиночку сокрушая целые полки. Так — по Франции, так — по Испании, так — через пролив, так — по Африке; и ужасный слух о его судьбе долетает уже и до Карпова двора. А Карлу нелегко, хоть Распря и посеяла рознь в сарацинском стане, хоть Родомонт и перессорился с Мандрикардом, и с другим, и с третьим богатырем, но басурманская рать по-прежнему под Парижем, а у нехристей новые непобедимые воины. Во-первых, это подоспевший неведомо откуда Руджьер — хоть он и любит Брадаманту, но сеньор его — африканский Аграмант, и он должен служить свою вассальную службу. Во-вторых же, это богатырша Марфиза, гроза всего Востока, никогда не снимающая панциря и давшая клятву побить трех сильнейших в мире царей. Без Роланда христианам с ними не справиться; как найти его, как вернуть ему рассудок?

Тут-то и является веселый искатель приключений Астольф, которому все нипочем. Ему везет: у него волшебное копье, само всех сшибающее с седла, у него волшебный рог, обращающий в паническое бегство всякого встречного; у него даже толстая книга с азбучным указателем, как бороться с какими силами и чарами. Когда-то его занесло на край света к соблазнительнице Альцине, и тогда его вызволил Руджьер. Оттуда он поскакал на родину через всю Азию. По дороге он победил чудо-великана, которого как ни разрубишь, он вновь срастется: Астольф отсек ему голову и поскакал прочь, выщипывая на ней волосок за волоском, а безголовое тело бежало, размахивая кулаками, следом; когда выщипнул он тот волос, в котором была великанова жизнь, тело рухнуло и злодей погиб. По дороге он подружился с лихой Марфизою; побывал на берегу амазонок, где каждый пришлый должен за один день и одну ночь десятерых побить на турнире, а десятерых удоволить в постели; вызволил из их плена славных христианских рыцарей. По дороге он попал даже в Атлантов замок, но и тот не выстоял против его чудного рога: стены развеялись, Атлант погиб, пленники спаслись, а Руджьер и Брадаманта (помните?) увидели наконец друг друга, бросились в объятия, поклялись в верности и разъехались: она — в замок к брату своему Ринальду, а он — в сарацинский стан, дослужить свою службу Аграманту, а потом принять крещение и жениться на милой. Гиппогрифа же, крылатого Атлантова коня, Астольф взял себе и полетел над миром, поглядывая вниз.

Этому беспечному чудаку и довелось спасти Роланда, а для этого сперва попасть в ад и в рай. Из-под облаков он видит эфиопское царство, а в нем царя, которого морят голодом, расхватывая пищу, хищные гарпии — точь-в-точь как в древнем мифе об аргонавтах. Со своим волшебным рогом он прогоняет гарпий прочь, загоняет их в темный ад, а по случаю выслушивает там рассказ одной красавицы, которая была немилосердна к своим поклонникам и вот теперь мучается в аду. Благодарный эфиопский царь показывает Астольфу высокую гору над своим царством: там земной рай, а в нем сидит апостол Иоанн и, по слову Божию, ждет второго пришествия. Астольф взлетает туда, апостол радостно его привечает, рассказывает ему и о будущих судьбах, и о князьях Эсте, и о поэтах, которые их прославят, и о том, как иные обижают поэтов своей скупостью, — «а. мне это небезразлично, я ведь сам писатель, написал Евангелие и Откровение». Что же до Роландова рассудка, то он находится на Луне: там, как на Земле, есть горы и долы, и в одном из долов — всё, что потеряно на свете людьми, «от беды ли, от давности ли, от глупости ли». Там тщетная слава монархов, там бесплодные моления влюбленных, лесть льстецов, недолгая милость князей, красота красавиц и ум узников. ум — вещь легкая, будто пар, и поэтому он замкнут в сосудиках, а на них написано, в котором чей. Там они и находят сосуд с надписью «ум Роланда», и другой, поменьше, — «ум Астольфа»; удивился Астольф, вдохнул свой ум и почувствовал, что стал умен, а был не очень. И, восславив благодетельного апостола, не забыв взять с собою ум Роланда, рыцарь верхом на гиппогрифе устремляется обратно на Землю.

А на Земле уже многое переменилось.