Всё сложно

В те выходные я впервые побывала в Чикаго, и поездка меня так впечатлила, что я влюбилась в этот город. Сама я родом из Сарасоты, и мне хотелось провести студенческие годы в таком месте, где времена года реально сменяют друг друга, и побыть как можно дальше от дома. Урбана — милый, причудливый городок с потрясающей зимой. Но Чикаго — великолепный мегаполис, где жизнь течёт иначе. И я знаю, странно предпочитать город природе, учитывая мою любовь ко всему живому и желание спасти всех и вся. Живи я на ферме, я бы приютила миллион бездомных животных, что превратило бы меня в полноценного ветеринара. Я бы этого не хотела, потому что единственное, что меня волнует больше, чем спасение домашних животных — забота о своих пациентах. В каком-то смысле городская жизнь заставляет меня поддерживать баланс между людьми и животными, которым я помогаю, и пока это отлично работает.

Меня охватывает беспокойство, когда я представляю, как Джейсу придётся приспосабливаться к моему беспорядочному образу жизни. Если между нами всё сложится, сможет ли он когда-нибудь принять мой багаж странных увлечений и бездомных животных? Хотя, я же не кот в мешке. У меня нет от него никаких секретов. На протяжении многих лет Джейс был моим доверенным лицом. Я никогда не открывалась Эйдену настолько сильно, как ему. С Эйденом я всегда старалась сдерживаться, так как мечтала, что однажды он станет моим парнем, в то время как Джейс с самого начала получал настоящую, неприукрашенную версию меня.

Я только закончила сушить волосы, когда на экране высветилось сообщение от Джейса.

ДЖЕЙС:

Я снаружи.

Я торопливо спускаюсь по лестнице и на цыпочках пересекаю прихожую, чтобы кошки не заметили, что я снова сматываюсь. Я надеваю пальто, беру сумку и выхожу из дома. На лестничной площадке я как можно незаметнее закрываю за собой дверь и так же осторожно, медленно поворачиваю ключ в замке.

Я замечаю Джейса, ждущего меня в своём чёрном «Мерседесе». Солнечные блики на лобовом стекле скрывают половину его профиля, но это не мешает моему сердцу затрепетать, когда я вижу его. Как можно было не замечать его сексуальность все эти годы? Как будто всё это время я носила повязку на глазах, и теперь, когда её нет, — я не могу на него насмотреться.

Я быстро перехожу улицу и сажусь на переднее сидение.

— Привет.

Джейс улыбается.

— Почему ты вышла, как вор, скрывающийся с места преступления?

— Старалась, чтобы кошки не застукали меня.

Глаза Джейса расширяются.

— Хуже всего то, что я знаю, что ты говоришь серьёзно.

— Как всё прошло с Джессикой?

— Теперь мы, по сути, её рабы.

— Прости?

— Нам придётся работать волонтёрами в её бесплатной клинике.

— Разве мы уже не работаем там волонтёрами?

— Да, но один из её постоянных врачей уходит в декретный отпуск в следующем месяце, а это значит, что до следующего сентября у нас практически не будет времени на жизнь.

Я пожимаю плечами.

— Пока мы можем дежурить вместе, я не против.

— Ты ещё об этом пожалеешь, — говорит Джейс, заводя двигатель.

Я не против поработать волонтером. К тому же бесплатная клиника Джессики делает очень важную работу, гарантируя отличное медицинское обслуживание менее привилегированным слоям населения. А если мы с Джейсом будем там вместе, это совсем не будет похоже на работу. Ещё несколько часов в клинике — сущий пустяк.

— Но твоя сестра поклялась сохранить тайну? — уточняю я.

— Ага. Она будет вечно меня доставать по этому поводу, но Джессика обещала, что прикроет нас.

Я облегчённо выдыхаю.

— Тем более, я сказал, что, возможно, наши чувства настоящие.

— И что она ответила?

— Что я милый, и ворковала со мной, как курица-наседка.

— Ох, бедный малыш…

Джейс одаривает меня кривой улыбкой, после чего концентрируется на дороге.

— О, думаешь, у меня всё плохо? Подожди, пока моя мама не начнёт относиться к тебе как к возможности наконец обзавестись внуками…

— Хочешь сказать, что я не должна поощрять разговоры о детях? Например, сказать, что на днях я проходила мимо детского магазина, увидела эту милую розовую кофточку и, — я театрально приложила руку к груди, — моё сердце заколотилось при мысли о том, что я буду держать в руках эти крошечные ножки.

Джейс останавливается на красном светофоре и смотрит на меня с чистым ужасом в глазах.

— Я шучу! Шучу! — говорю я, — К тому же в ближайшее время дети нам не грозят, учитывая наш запрет на секс.

Джейс смеётся и качает головой.

— Это правда, но не стоит рисковать.

Я притворяюсь, что закрываю рот на замок.

— Да ладно, твоя мама меня любит. Всё будет в порядке.

Мы подъезжаем к дому Барлоу, и Джейс паркуется на подъездной дорожке. Он глушит двигатель, и мы выходим из машины. Я поднимаюсь за ним по ступенькам крыльца к входной двери. Его родители живут в двухэтажном таунхаусе в стиле фермерского шика в Лонг-Гроув — пригородном районе на окраине Чикаго, известном своими ресторанами, историческими достопримечательностями и причудливым очарованием.

Джейс открывает незапертую входную дверь и зовёт:

— Мама, папа, мы приехали…