Все, способные дышать дыхание

83. Подавился, да? [146]

Суммируем: полученный от выделения морфина раствор по удалении спирта отгонкой разбавляют аммиаком для удаления смолистых веществ, после чего обрабатывают известью для удаления меконовой кислоты; полученный раствор упаривают до небольшого объема, разбавляют после подкисления крепким спиртом для удаления остатка смолистых веществ, и, наконец, после удаления спирта из раствора выделяют соль кодеина путем кристаллизации, и вот эта уже соль фасуется на конвейере, а костлявая металлическая рука раскладывает на другой ленте бумажки, и на каждую бумажку сыплется немножко порошка, а Хани эту бумажку заклеивает и уже привыкла, и ей почти нравится, даже запах порошка уже почти нравится, а раньше был страшный. Раньше все было страшное, а теперь все становится иначе, Хани даже не думала, что все может стать иначе, но больше она не ходит спать к собакам, спит со всеми, иногда они с дурой Лили даже спят, вжавшись друг в друга, сами не замечают, как подползают во сне друг к другу и так спят. Дура Лили теперь пахнет так же, как Хани, и Орли теперь пахнет, как Хани, а Тоби, и Рони, и Моти, и Бени теперь пахнут почти как Дуди, и цвет у них теперь у всех яркий, красивый. Дура Лили уже носит кладку и все время про нее забывает, смотрит себе на живот и спрашивает: ой, что это? Ей объясняют, а она опять забывает, опять смешно, хорошо. Без Нати вообще часто смешно, Орли, оказывается, смешная, с ней хорошо, а Лили – это Лили. А с Нати получилась такая история: ей и еще десяти, наверное, говорят: надо ходить за собаками, за упряжкой, и какие порошки падают с тележки – подталкивать к желтой линии, там их будут собирать. А Нати говорит: «Нет, нет, не надо к собакам, нет», – а они говорят: «Не капризничай», – она хотела убежать, а они поймали, говорят: «Наше дело важное, понимаешь? Без нас всем людям будет плохо, и всем бадшабам будет плохо, и голова будет болеть, и тошнить, и чесаться будут, ты разве этого хочешь?» А Нати подумала и говорит: «Не знаю». А они ей говорят: «Не дури». И отнесли ее и их всех в левое крыло, где собаки ездят. А собаки ее не узнали, она же теперь пахнет не так (а вообще они теперь пахнут для собак, наверное, вкусно, собаки нюхают-нюхают, но поди разбери теперь, что это значит) и красивая, большая. И она держалась подальше, а тут перерыв был, дали пайки, и одна собака доела паек и стала петь про маленькую жучку, жучку-сучку, а другая собака с ней запела, а третья не запела, а стала с ними подвывать, получалось красиво, а потом она в конце: «Гав-гав-гав! Гав-гав-гав!» – и тут Нати как начнет: «Гав-гав-гав! Гав-гав-гав!» – а что она такое сказала, они уже не узнали, потому что эта собака как бросится на нее, Нати мечется, а собака зубами, зубами, за ногу почти, и тут Нати как побежит туда, где чан. А собака гав-гав-гав и за ней. А Нати по чану вверх. А собака прыгает. А Нати еще выше. А собака прыгает и цепляется лапами за край. А Нати по краю побежала. А собака гав-гав-гав и пытается достать. А Нати гав-гав-гав и как юркнет на внутреннюю сторону чана. А собака как прыгнет внутрь. А люди уже бегут, кричат, а поздно: чан глубокий очень, порошка много. Только так вышло, что когда собака перевалилась, она задней лапой задела Нати и сбила вниз. А когда люди прибежали, то уже все. Подавился, да? Подавился, да? Подавился, да? А что Нати в этот раз гав-гав-гав – это Орли пыталась у собак узнать, а они ей: «Пошла вон», – собаки их не любят теперь, приходят и нюхают специально, и хоть понятно, что не съедят, а душа страхом обволакивается.

Но вот оказалось, что без Нати Орли смешная, а Лили почти не дерется, только кусается очень, когда совокупляется, Дуди ее обратно кусает, они подерутся, а потом совокупляются, так каждый раз, а Хани, хотя и без хвоста, но тоже совокупляется, Тоби, например, даже нравится, наверное, что без хвоста, это удобно, Тоби больше всех с ней совокупляется. Их даже ругали, что они во время работы совокупляются, больше они так не делают, только после работы и до работы. А в целом все это была, от начала и до конца, обычная подростковая история, нет?

84. С комментариями автора: «Поджопнички»

Михаэль Артельман

Специально для «Резонера»

…Рассказывают, что эксперимент с поголовной регистрацией провалился в Уфе очень смешным образом: регистрироваться-то зверюшки как бы и регистрируются, но живут впятером по одному паспорту, лишь бы цвет совпадал.