Все, способные дышать дыхание

45. Я тебе не брат

Яся Артельман открывает ногой дверь комнаты с кроликами; по сравнению с нашим последним визитом комната преобразилась: пол подметен, в одном углу свежее сено, в другом миска с водой. Не считая россыпи свежих кроличьих шариков, в запаснике почти чисто.

Яся Артельман. Бокер тов, бокер ор[88]. (Вынимает из ушей артиллерийские затычки с черными петельками.) Срали? Пили? Сейчас жрать вас понесу на лужайку. Где баба твоя?

Сорок Третий (не поднимаясь с подстилки). Нету.

Яся Артельман. Прячется? Поссорились вы? Пульт от телевизора не поделили? Семейный бюджет не сошелся?

Сорок Третий (с закрытыми глазами). Нету. Эта самая приходила, хвать ее – и нету. Потом меня, придет и хвать меня. Хвать и палкой. Палкой по голове и все.

Яся Артельман. Кто, блядь, нахуй приходила? Да можешь ты по-человечески сказать?

Сорок Третий. Я по-человечески говорю. Или нет?

Яся Артельман. Аррргхххх. Так. Эта твоя приходила – она какая?

Сорок Третий. Большая. Как человек.

Яся Артельман. Да уж небось не крокодил на третий-то этаж приперся. Такие черные волосы длинные? Вот это волосы (показывает на себе) – черные? Командирша такая, всем командует?

Сорок Третий. Вот это волосы. Нет, у нее белые, красивые, как я.

Яся Артельман. Ах ты ж ебаный ты в рот, вот сучка. Сиди тут, я дверь закрою снаружи, если придут – ори, ты орать умеешь?

Сорок Третий внезапно заходится бешеным верещанием.

Яся Артельман. Пиздос. Ладно, ори, как умеешь, и в руки не давайся.

Выбегает, грохочет вниз по лестнице.

Сорок Третий (закрывая глаза). В руки не давайся. В руки не давайся. Как не давайся?

Яся Артельман бежит, перескакивает ограждение контактного зоопарка, морщится от запаха тухлого мяса, который держится тут до сих пор, несмотря на проведенные Адас Бар-Лев работы по контейнированию ситуации.

Внезапный блеющий голос из-под развалин цветного домика. Брат! Брат! Водички! Воды!..

Яся Артельман (на ходу вставляя затычки в уши). На хуй, твари, я не резиновый.

Добегает до жирафника, замедляет шаг, вынимает затычки и очень тихо, на цыпочках, придерживая автомат, крадется к двери. Осторожно дергает: дверь заперта изнутри. Яся Артельман медленно обходит жирафник и находит наблюдательное оконце.

Яся Артельман (с силой ударяя в оконце двумя кулаками). Бу!

Бьянка Шарет в ужасе вскакивает на ноги, руки у нее дрожат, она быстро прикрывает расстегнутую ширинку подолом рубахи.

Яся Артельман. Отдай крольчиху, чучело-дрочучело.

Бьянка Шарет. Что?..

Яся Артельман. Крольчиху мою отдай.

Бьянка Шарет (медленно оправляя рубашку, насупившись). Не дам. Моя. Я взяла, принесла, моя.

Яся Артельман (обегая жирафник, пролезает через грузовой отсек). Короче, где крольчиха?

Бьянка Шарет (пятясь). Ты чего? Я пришла, взяла, ты чего хочешь? Ты иди к ним, бери паек, ты мой паек бери. Я не хочу паек, мне не надо, я сама тут. Скажи – можно взять мой паек. Иди, уходи.

Яся Артельман. Шестая!.. Шестая, дура мохнатая, ты где?

Шестая-бет (откуда-то сверху). Не надо палкой! Нельзя! Нельзя палкой! (Заходится верещанием.)

Яся Артельман видит мешок из-под песка, подвешенный к высокой жирафьей кормушке. В мешке что-то дергается и копошится.

Бьянка Шарет (внезапно севшим, гортанным голосом). Не дам. Все по-честному. Моя добыча.

Яся Артельман. Охуела вообще? Какая добыча?

Бьянка Шарет. Моя.