Все сражения русской армии 1804-1814. Россия против Наполеона

Двинувшись на Париж, Богемская и Силезские армии специально шли вблизи друг друга и сразу же столкнулись с французскими войсками, которые направлялись по приказу Наполеона на соединение с ним, но не успели это сделать. В первую очередь это были войска маршалов О.Ф. Мармона и А.Э. Мортье (17–18 тыс. человек), следовавшие от р. Эн к Марне через Шато-Тьерри, Монмирай, Этож, Ватри, а также дивизии генералов М.М. Пакто и Ф.П.Ж. Аме (5–8 тыс. человек), ранее занимавшие Сезанн. Столкновение произошло при Фер-Шампенуазе 13(25) марта. Сначала авангард Богемской армии под командованием принца Вильгельма Вюртембергского случайно столкнулся с корпусами Мармона и Мортье. Вюртембергская (две бригады), австрийская (две бригады) и русская кавалерия под началом генерала П.П. Палена (четыре кирасирских, четыре гусарских, пять казачьих и один уланский полки) рано утром атаковала и сбила французов, а затем, несмотря на попытки противника закрепиться на позициях перед городом, обходила их фланги и заставляла отступать. Услышав канонаду, Барклай к вечеру послал на подкрепление имевшуюся под рукой две бригады русской гвардейской конницы. Маршалы пытались отступать организованно, но начавшийся проливной дождь лишил пехоту возможности стрелять, и ей пришлось отбиваться от кавалерии штыками. Союзники же прорвали и изрубили несколько каре. В целом французы отступали в полном беспорядке. Оба корпуса потеряли более 5 тыс. человек и почти всю артиллерию. Собрав уцелевшие войска уже за Фер-Шампенуазом, оба маршала, не имея сведений о нахождении Наполеона, сочли за благо начать отход к Парижу.

Более трагически сложилась судьба дивизий генералов Пакто и Аме, в основном составленных из национальных гвардейцев и плохо обученных конскриптов. Имея на руках приказ идти на соединение с главными силами Наполеона, они, отягощенные огромным обозом, двигались от Сезанна к Ватри (не по самой короткой дороге) и ближе к вечеру севернее Фер-Шампенуаза также неожиданно столкнулись с русской кавалерией генерала Ф.К. Корфа из Силезской армии. Сначала Корф был подкреплен кавалерией генерала И.В. Васильчикова, а затем сюда прибыл с гвардейскими русскими и прусскими конными полками сам Александр I (вместе с королем прусским и князем Шварценбергом). Атакованные конницей французы также начали отступление, сначала бросили весь транспорт, затем потеряли все имеющиеся 16 орудий. После семичасового отступления, несмотря на героическое сопротивление французов, при помощи конной артиллерии русские кавалеристы прорвали и изрубили все шесть каре генерала Пакто. Спастись удалось единицам. Оба командира дивизий и еще пять генералов попали в плен, как и примерно 1500 солдат (большинство раненых). Общие потери французов в этом двойном бою составили 8 – 10 тыс. человек и 75 орудий, у союзников – от 2 до 4 тыс. человек. Против французов в тот день действовало до 16 тыс. конницы, из них – 12 тыс. русских кавалеристов при 94 орудиях.

Бои под Фер-Шампенуазом в российской императорской армии всегда считались днем славы русской кавалерии. Безусловно, это был пример очень удачного боя конницы против пехоты, учитывая очень удобную открытую местность для действия кавалерийских масс. Фактически союзники за два года своего подавляющего превосходства в этом роде войск впервые смогли эффективно использовать конницу для окружения и разгрома французской пехоты [570] . Но во многом значение Фер-Шампенуаза оказалось поднятым в литературе благодаря участию в тот день элитной гвардейской кавалерии, да еще на глазах своего императора, принявшего личное участие в одной из атак. Как вспоминал, например, А.И. Михайловский-Данилевский о действиях Александра I и его конвоя – лейб-гвардии Казачьего полка, оказавшихся перед дивизией Пакто: «Государь велел казакам идти немедленно в атаку, а мне приказал орудия подвести на картечный выстрел. Неприятель выстроил три карея, и началось дело. Император с казаками ударил сам лично на первый карей, который невзирая на сильную ружейную пальбу, мгновенно был смят» [571] . Значительная по объему биографическая литература и полковые истории запечатлели на своих страницах многочисленные подвиги полков и персонально участников, но с особым удовольствием описывали личное нахождение в бою Александра I.