Все страхи мира

– Именно ей и пришла в голову блестящая мысль, что с президентом обменивается телеграммами не Нармонов.

– Глупая сука, – заметил Дарлинг. Он подумал о том, сколько усилий и политического капитала потратил на то, чтобы место советника по национальной безопасности занял Чарли Олден. – Хорошо, я попытаюсь убедить его. Подождите.

– Обязательно.

* * *

– Звонит вице-президент, сэр. Шестая линия. Фаулер нажал на кнопку.

– Говори, только побыстрее, Роджер.

– Боб, необходимо взять ситуацию под контроль.

– Как ты думаешь, чем я сейчас занимаюсь? Дарлинг сидел в глубоком кожаном кресле. Он закрыл глаза. Тон ответа все расставил по местам.

– Боб, ты только ухудшил положение, вместо того чтобы улучшить его. Сделай короткий перерыв. Встань, пройдись по комнате, глубоко вздохни – и подумай! У нас нет оснований полагать, что это дело рук русских. Я только что говорил с ЦРУ, и мне сказали…

– Кто сказал? Райан?

– Да, он все мне объяснил и…

– Райан обманывал меня.

. – Чепуха, Боб. – Дарлинг старался говорить спокойно и размеренно, надеясь, что его голос звучит убедительно. Он называл этот тон "голосом сельского врача". – Он слишком хороший профессионал для этого.

– Роджер, я знаю, что у тебя самые лучшие намерения, но сейчас у меня нет времени для психоанализа. Не исключено, что на нас вот-вот будет совершено ядерное нападение. Есть и хорошая новость: по-видимому, ты уцелеешь. Желаю счастья, Роджер. Подожди – по "горячей линии" поступает сообщение.

ПРЕЗИДЕНТУ ФАУЛЕРУ:

С ВАМИ ГОВОРИТ АНДРЕЙ ИЛЬИЧ НАРМОНОВ. СОВЕТСКИЙ СОЮЗ НЕ ПРЕДПРИНИМАЛ НИКАКИХ АГРЕССИВНЫХ ДЕЙСТВИЙ ПРОТИВ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ. НИКАКИХ. МЫ НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНЫ В НАНЕСЕНИИ УЩЕРБА ВАШЕЙ СТРАНЕ. МЫ ХОТИМ ОДНОГО – ЧТОБЫ НАС НИКТО НЕ ТРОГАЛ И ЧТОБЫ МЫ ЖИЛИ В МИРЕ.

Я НЕ ДАВАЛ РАЗРЕШЕНИЯ НА ПРОВЕДЕНИЕ НИКАКИХ ДЕЙСТВИЙ ПРОТИВ АМЕРИКАНСКИХ ВОЙСК ИЛИ АМЕРИКАНСКИХ ГРАЖДАН, А ВЫ УГРОЖАЕТЕ НАМ. ЕСЛИ ВЫ НАПАДЕТЕ НА НАС, МЫ БУДЕМ ВЫНУЖДЕНЫ НАНЕСТИ ОТВЕТНЫЙ УДАР И ПОГИБНУТ МИЛЛИОНЫ ЛЮДЕЙ. НЕУЖЕЛИ ВСЕ ЭТО БУДЕТ НЕСЧАСТНЫМ СЛУЧАЕМ? ВЫ СТОИТЕ ПЕРЕД ВЫБОРОМ. Я НЕ МОГУ ОСТАНОВИТЬ ВАС ОТ НЕРАЗУМНЫХ ДЕЙСТВИЙ. Я НАДЕЮСЬ, ЧТО ВЫ ВОЗЬМЕТЕ СЕБЯ В РУКИ. СЛИШКОМ МНОГО ЖИЗНЕЙ ЗАВИСЯТ ОТ НАШЕГО ЗДРАВОГО СМЫСЛА.

– По крайней мере из Москвы все еще поступают такие телеграммы, – заметил Гудли.

– Да уж, теперь жди неприятностей. Такое сообщение совсем свалит нашего президента с катушек, – произнес Райан. – Вне всякого сомнения. Нельзя говорить неуравновешенному человеку, что он теряет рассудок…

– Райан, говорит Дарлинг.

Райан прямо-таки бросился к кнопке связи.

– Слушаю, господин вице-президент.

– Он не стал слушать меня, а затем поступила эта новая телеграмма, и его реакция на нее была очень плохой.

– Сэр, вы можете установить связь – открытый канал – со штабом стратегический авиации?

– Боюсь, что нет, Райан. Они соединены селекторной связью с НОРАД и Кэмп-Дэвидом. Джек, президент чувствует свою уязвимость в Кэмп-Дэвиде и боится.., понимаете…

– Ну и что? Мы все испуганы, верно?

Наступила короткая пауза, и Райану пришло в голову, что Дарлинг чувствует себя виноватым из-за того, что он сам находится в относительной безопасности.

* * *

В Рокки-Флэтс образцы радиоактивных осадков поместили внутрь гамма-спектрометра. Для подготовки к анализу потребовалось больше времени, чем предполагали, – в оборудовании были замечены кое-какие неполадки. Операторы работали под прикрытием экранирующего щита, пользуясь перчатками на свинцовой подкладке и длинными щипцами, чтобы извлекать образцы из свинцового ведра. Они ждали, пока техник включит спектрометр.

– Отлично, это хороший образец с очень высокой радиоактивностью.

У спектрометра было два дисплея. Первый показывал результаты измерений энергии фотоэлектронов, возникающих в результате гамма-облучения внутри спектрометра. Результаты дублировались принтером. Точное энергетическое состояние фотоэлектронов позволяло опознать как сам элемент, так и изотоп источника. На второй экран поступала графическая информация в виде линии или резких всплесков. Относительная интенсивность различных энергетических уровней, характеризующихся высотой пиков, и определяла соотношение между ними. Для более точных измерений понадобилось бы поместить образец в небольшой реактор для реактивации, но пока необходимости в этом не было.

Техник переключил аппарат на канал облучения бета-частицами.

– Эй, вы только посмотрите на линию трития! Какова, по-вашему, мощность этого устройства?

– Меньше пятнадцати.

– Да, сюда поместили огромное количество трития, док, а взгляните сюда!

Техник сделал пометку в своем блокноте и снова переключил спектрометр на гамма-облучение.

– Все ясно.., плутоний, часть 239, есть и 240; нептуний, америций, гадолиний, кюрий, прометий, уран – оба изотопа, 235 и 238… Я.., это было весьма совершенное устройство, ребята.