Все страхи мира

– Именно для этого и было создано правило двоих. Иранский город насчитывает сто тысяч, а может, и больше, я точно не помню. – Джек взглянул в чистое небо. – И только не на моей совести будет их гибель. Если нужно убрать Дарейи, есть другие способы. – Райан выпустил облако дыма. – И этот шакал будет точно так же мертв.

– Полагаю, ты прав. Мне хочется, чтобы ты знал об этом. Джек повернулся.

– Спасибо, сэр. – Наступила долгая пауза. – Между прочим, где Лиз?

– У себя в коттедже, спит. Ей дали успокоительное. Все равно от нее никакого толку, не правда ли?

– Сегодня все проявили себя не лучшим образом. Арни, мы спаслись главным образом потому, что нам повезло. Можешь сказать президенту, что я подаю в отставку с.., ну, скажем, с пятницы. Какая разница, с какого дня? Кому-то придется подыскивать замену.

Глава президентской администрации помолчал, затем вернулся к главному вопросу:

– Ты отдаешь себе отчет в том, чему ты дал толчок?

– Конституционному кризису? – Джек щелчком бросил окурок в снег. – Это для меня не первый, Арни. Мне нужно бы вернуться вертолетом на Эндрюз.

– Я об этом позабочусь.

* * *

Они только что пересекли границу и летели над территорией Соединенных Штатов, когда Кларку пришла в голову мысль осмотреть чемодан Куати. Там оказались лекарства. Преднизон и еще компазин. Преднизон был кортикостероидом, к нему часто прибегали для ослабления вредных последствий. Кларк встал и внимательно посмотрел на Куати. Хотя тот по-прежнему сидел с завязанными глазами, было заметно, что он не похож на самые недавние свои фотографии, которые видел Кларк, – он похудел, его волосы… Да у него рак, подумал Джон. Что это может значить? Кларк связался по радио с Вашингтоном и передал новую информацию.

* * *

"Гольфстрим" совершил посадку несколькими минутами позже намеченного времени. Райана, который спал на диване в зале для особо важных гостей на южной стороне комплекса базы Эндрюз, разбудили. Рядом сидел Мюррей. Он не спал. К самолету подъехали три надежных вездехода ФБР. Кларк, Чавез, Куати и Госн разместились в них, и вереница машин направилась в Вашингтон.

– Что мы будем делать с ними? – спросил Мюррей.

– У меня есть одна мысль, но сначала нам нужно еще кое-что.

– Что именно?

– У вас в здании Гувера есть камера для допросов?

– Нет, только в Баззардс-Пойнт, вашингтонском отделении ФБР, – ответил Мюррей. – Твой человек зачитал им инструкцию об их правах в соответствии с решением Верховного суда о "Миранде против народа"?

– Да, я напомнил ему об этом; прежде чем начать кромсать им яйца, он должен был предупредить, что они могут молчать, но если заговорят, то полученные показания могут быть использованы в качестве доказательства против них.

Услышав громкий рев турбодвигателей, Райан обернулся. ЛКП совершил посадку на той же полосе, с которой взлетел около десяти часов назад. Видимо, боевая готовность сил стратегического назначения кончилась раньше, чем предполагалось, подумал он.

* * *

"Адмирал Лунин" всплыл на поверхность среди ракет и дымовых шашек, сброшенных самолетом Р-3. Место гибели американской подводной лодки находилось слишком далеко от берега, и спасательный самолет не мог сюда прилететь, по крайней мере не в такую погоду. Волны не уменьшились, освещение было плохим, но подлодка Дубинина оказалась единственным кораблем в этом районе, и он приложил все усилия, чтобы начать спасательные операции.

* * *

Камера для допросов была размером десять на десять футов, с дешевым столом и пятью такими же дешевыми стульями. Здесь не было зеркала, с помощью которого можно было наблюдать за происходящим снаружи, оставаясь невидимым. Этот прием использовался слишком долго. Теперь зеркало заменили два световода, которые шли из камеры к видеорекордерам. Объектив одного прятался в электрической розетке, а другого – в отверстии от гвоздя в дверной коробке.

Обоих террористов усадили на стулья. Выглядели они измученными. Их сломанные пальцы оскорбили профессиональную этику сотрудников ФБР, но Мюррей решил не обращать на это внимания. Кларк и Чавез отправились выпить кофе.

– Как видите, – сказал им Райан, – вы потерпели неудачу. Вашингтон все еще на месте.

– А Денвер? – спросил Госн. – Я знаю о Денвере.

– Это верно, вам удалось там натворить бед, но виновник уже наказан.

– Что вы имеете в виду? – поднял голову Куати.

– Я хочу сообщить вам, что Кума больше не существует. Ваш приятель Дарейи сейчас оправдывается в своих грехах перед Аллахом.

Они слишком устали, подумал Райан. Изнеможение – самое тяжелое испытание, даже хуже, чем тупая боль в сломанных пальцах. Лицо Куати не отразило ужаса, он только произнес слова, которые еще четче объяснили его позицию;

– Теперь вы стали врагами всего ислама. Из-за этого все, что вы делали в этом регионе, пойдет прахом!

– Значит, вашей целью было именно это? – удивился Райан – ему все же удалось поспать целых два часа. – Именно к этому вы стремились? О, милосердный Бог!

– Ваш Бог? – презрительно плюнул Куати.

– А почему вы убили Марвина Расселла? – спросил Мюррей.