Все страхи мира

Жизнь жестоко обошлась как с ним, так и с его братом. Их отец был алкоголиком и работал лишь для того, чтобы получить немного денег, которые тут же переправлял в ближайшую лавку, где продавали спиртное. Горькими были воспоминания Марвина о детстве: стыд за постоянно пьяного отца и еще больший стыд за то, чем занималась мать, пока отец спал в соседней комнате. После возвращения семьи из Миннесоты в резервацию они питались на деньги, которыми правительство снабжало индейцев. Учителя, преподававшие в школе, давно отчаялись чему-нибудь научить детей. Жили они с братом в разных домах, построенных правительством, но они были одинаково голыми и негостеприимными. Ни один из братьев Расселл никогда не знал, что такое перчатка для бейсбола. Ни один из них не представлял себе, что такое Рождество — разве что неделя или две, когда не нужно было ходить в школу. Оба выросли в пустоте пренебрежения и с ранних лет научились сами заботиться о себе.

Сначала это было неплохо, потому что самостоятельность для индейцев сиу представляла собой образ жизни, однако всем детям нужно воспитание, а родители не могли воспитывать их. Мальчики научились метко стрелять и охотиться еще до того, как овладели букварем. Нередко обедом служило то, в чем были раны от пуль двадцать второго калибра. Почти всегда они сами готовили пищу. Марвин и его брат не были единственными индейскими детьми, жившими в нищете и забвении, но они, вне всякого сомнения, оказались на самом дне своего поселения, и, хотя кое-кто из детей сумел вырваться из резервации и найти иную дорогу в жизни, для братьев Расселл прыжок от нищеты к нормальной жизни был непреодолим. С того самого момента, когда они научились управлять автомобилем, — что произошло задолго до достижения возраста, разрешающего это, — братья садились в ржавый и ветхий пикап отца и отправлялись холодными ясными ночами за сто и более миль на поиски тех вещей, которыми не в состоянии были обеспечить их родители. Удивительным оказалось то, что их поймали при первой же попытке — это сделал другой индеец сиу с ружьем в руках. После жестокой порки, которую они выдержали как настоящие мужчины, и суровых наставлений они вернулись домой. Это оказалось для обоих превосходным уроком — начиная с этого момента они грабили только белых.

Прошло время, и их поймали снова, прямо на месте преступления, внутри сельского магазина. Братьям очень не повезло — в соответствии с законом любое преступление, совершенное на территории, принадлежащей федеральным властям, рассматривается как федеральное преступление. Однако им не повезло еще больше по другой причине — новый окружной судья оказался человеком, у которого сострадание перевешивало чувство проницательности. Получи братья суровый урок в этот момент, не исключено, что они избрали бы иной путь в жизни; вместо этого они отделались строгим предупреждением и их заставили присутствовать на лекциях о воспитании и правильном поведении. Весьма серьезная молодая женщина, только что получившая диплом Университета Висконсин, на протяжении месяцев убедительно объясняла, что им никогда не завоевать репутацию уважающих себя юношей, если они будут красть вещи, принадлежащие другим. Молодые люди, говорила она, обретут чувство собственного достоинства и гордость, если только займутся чем-нибудь стоящим. Выслушав цикл подобных лекций, они никак не могли понять, почему воины народа сиу допустили, чтобы над ними одержали верх эти белые идиоты. Отныне братья решили планировать ограбления более тщательно.

Оказалось, все-таки недостаточно тщательно, потому что женщина, читавшая им лекции, не могла дать братьям такие же знания, которые они получили бы в тюрьме. Год спустя их снова арестовали, на этот раз за пределами резервации, и приговорили к полутора годам тюрьмы, потому что они пытались ограбить оружейный магазин.

Время, проведенное в тюрьме, было самым страшным в их жизни. Юноши, привыкшие к просторам и звездному небу над головой, провели год в клетке, которая не годилась бы для барсука в зоопарке, причем в обществе людей, настолько свирепых и жестоких, что их раздутое представление о своей собственной жестокости и свирепости мгновенно лопнуло. В первую же ночь крики убедили их, что изнасилование не является преступлением, жертвами которого становятся одни женщины. В поисках защиты они тут же попали в объятия заключенных-индейцев, членов движения американских индейских народов.