Все страхи мира

— Через пять минут, сэр.

Послышались гудки. Элизабет медленно положила трубку. Через пять минут. Она рассчитывала на более продолжительное время. Элизабет достала из стола косметичку и поспешила в ближайший туалет. Быстрый взгляд в зеркало… нет, сначала нужно избавиться от последствий утреннего кофе. Легкая боль в желудке подсказала ей, что неплохо проглотить таблетку, снижающую кислотность. Приняв необходимые меры, Элизабет взглянула на лицо и волосы. Сойдет, решила она. Надо только подновить макияж на щеках…

Элизабет Эллиот, доктор философских наук, вернулась, с трудом переставляя негнущиеся ноги, в свой кабинет. Ей потребовалось еще тридцать секунд, чтобы восстановить самообладание. Затем она взяла со стола «Раннюю птичку» и направилась к лифту. Кабина была уже наготове, и двери открыты. Внутри стоял агент Секретной службы, приветливо улыбающийся этой высокомерной суке только потому, что он был неисправимо вежлив, даже по отношению к таким людям, как Э.Э.

— Куда?

На лице Элизабет появилась очаровательная улыбка.

— На президентский этаж, — сказала она удивленному агенту.

5. Перемены и охранники

Райан расположился в апартаментах посольства США, отведенных для особо важных гостей, ожидая, когда передвинутся стрелки часов. Он заменил доктора Олдена, который должен был нанести визит в Эр-Рияд, но, поскольку предстояла встреча с принцем, а принцы не любят менять время своих аудиенций, Райану пришлось сидеть и ждать, глядя на часы, того момента, когда самолет с Олденом на борту мог бы приземлиться в аэропорту. Через три часа Райан устал от телевизора, транслирующего программы со спутника, и решил прогуляться в сопровождении телохранителя, который старался казаться незаметным. В любом другом случае Райан воспользовался бы услугами телохранителя в качестве гида, но только не сегодня. Сейчас ему хотелось не думать ни о чем серьезном. Это был его первый визит в Израиль, и Райан предпочел остаться наедине со своими собственными впечатлениями, думая о том, что увидел на экране телевизора.

На улицах Тель-Авива было жарко — но еще жарче, разумеется, будет там, куда он скоро отправится. По улицам спешили толпы — люди делали покупки или занимались бизнесом. Здесь и там виднелись полицейские. Их было много, хотя и не больше, чем в других странах. Удивляло появление гражданских лиц с автоматами «Узи» — это возвращались с очередного занятия резервисты израильской армии. Подобное зрелище потрясло бы американцев, выступающих против оружия в руках лиц, не принадлежащих к армии или полиции (или, наоборот, согрело бы сердца тех, кто поддерживал право владения оружием). Райан решил, что появление на улицах вооруженных граждан резко сокращает уровень преступности в стране. Он знал, что количество обычных преступлений в Израиле крайне невелико. Однако число взрывов бомб, подложенных террористами, и других малоприятных акций не сокращалось. Более того, положение неуклонно ухудшалось. Впрочем, в этом не было ничего нового.

Святая земля, подумал он, священная для христиан, мусульман и евреев. История сурово обошлась с ней — издавна она находилась на перекрестке дорог между Европой и Африкой, с одной стороны (Римская, Греческая и Египетская империи), и Азией — с другой (вавилоняне, ассирийцы и персы); а одним из непреложных фактов военной истории является то, что перекрестки дорог постоянно оспариваются одной из враждующих сторон. Возникновение христианства и семь веков спустя рождение ислама не оказали значительного влияния на ход событий, хотя и несколько перераспределили силы, а также придали большее религиозное значение перекресткам, переходившим из рук в руки на протяжении уже трех тысячелетий. И войны стали от этого только ожесточеннее.