Всё та же я

Стащив в коридоре пальто, я вошла в гостиную. Я немного боялась возвращаться сюда: в памяти еще были свежи воспоминания о бесконечных месяцах моей затянувшейся депрессии, когда я слишком много пила, а эти пустые неуютные комнаты служили вечным укором, напоминая о том, что я не смогла спасти мужчину, который мне все это дал. Но сейчас я словно оказалась в другой квартире, почувствовав это буквально с порога: за три месяца все изменилось до неузнаваемости. Некогда безликий интерьер стал красочным, все стены были украшены рисунками Тома. На диване лежали вышитые подушки, рядом стояло новое мягкое кресло, на окнах висели новые шторы, а полка ломилась от DVD-дисков. На кухне новая фаянсовая посуда и пакеты с продуктами. Миска с овсяными хлопьями и шоколадные шарики «Коко попс» на радужной салфетке говорили о том, что хозяева завтракали второпях.

Я открыла дверь гостевой комнаты, теперь комнаты Тома, и улыбнулась при виде постеров на футбольную тему и пухового одеяла с мультяшными героями. Новый шкаф был забит его одеждой. Потом я вошла в свою спальню, теперь здесь спала Трина, и обнаружила мятое лоскутное одеяло, новую книжную полку и жалюзи. Одежды по-прежнему было немного, но Трина обзавелась креслом и зеркалом, а маленький туалетный столик оказался завален увлажняющими кремами, щетками для волос и косметикой. Явное свидетельство того, что за несколько месяцев моего отсутствия сестра стала другим человеком. Единственная вещь, которая заставила меня поверить, что здесь все-таки живет Трина, – книги на прикроватном столике: «Налоговый вычет на капиталовложения» Толли и «Основы расчета заработной платы».

Я чувствовала себя ужасно усталой и одновременно обескураженной. Интересно, Сэм испытывал нечто подобное, когда во второй раз прилетал повидаться со мной? Неужели я тоже казалась ему прежней, но при этом немного чужой?

От усталости глаза были словно засыпаны песком, мои внутренние часы сбились. До возвращения Трины с Томом оставалось три часа. Я умыла лицо, сняла туфли, со вздохом легла на диван, звуки Лондона за окном потихоньку стихали.

Проснулась я оттого, что липкая рука гладила меня по щеке. Я заморгала, пытаясь скинуть чужую руку, но тотчас же почувствовала, как что-то давит на грудную клетку. И это что-то двигалось. Липкая рука снова погладила меня по щеке. Тогда я подняла отяжелевшие веки и увидела распахнутые глаза Тома.

– Тетя Лу! Тетя Лу!

– Привет, Том, – простонала я.

– А что ты мне привезла?

– Том, дай ей хотя бы проснуться!

– Том, ты расплющил мне одну грудь. Ой-ей-ей!

Освободившись, я рывком села и, сонно моргая, уставилась на своего племянника, который теперь раскачивался вверх-вниз.

– Так что ты мне привезла?

Трина наклонилась и поцеловала меня в щеку. От сестры пахло дорогими духами, и я немного отстранилась, чтобы получше ее разглядеть. Она сделала макияж. Настоящий макияж, хорошо наложенный, а не просто подвела глаза полученным бесплатно вместе с журналом в 1994 году синим карандашом, который валялся без дела в ящике ее письменного стола лет десять и извлекался лишь по случаю торжественных выходов в свет.

– Ты сделала это! Не перепутала самолет и не улетела в Каракас. Мы с папой даже заключили пари.

– Нахалка! – Я задержала ее руку в своей чуть дольше, чем мы обе рассчитывали. – Ого! Ты здорово похорошела.

Действительно похорошела. Она больше не носила дурацкий хвост, а подстриглась до плеч, и теперь волосы лежали красивыми волнами. Прическа, хорошо сшитая блузка и тушь полностью преобразили Трину, сделав настоящей красавицей.

– Ну, это работает. Реально работает. Нам в Сити приходится держать марку. – При этих словах она поспешно отвернулась, поэтому я не слишком поверила ей.

– Думаю, я должна познакомиться с твоим Эдди, – сказала я. – Лично мне никогда не удавалось столь кардинально влиять на твой выбор одежды.

Трина включила чайник:

– А все потому, что ты всегда одевалась так, будто тебе на распродаже дали ваучер на два фунта и ты решила ни в чем себе не отказывать.

За окном постепенно темнело. Мой утомленный перелетом мозг внезапно переработал эту информацию.

– Ой! А который час?

– Время дарить мне подарки? – Том улыбался беззубой улыбкой, молитвенно сложив руки.

– Ты все успеешь, – сказала Трина. – До окончания дежурства Сэма еще целый час. Так что у тебя полно времени. Том, Лу отдаст тебе, что там она привезла, лишь после того, как выпьет чая и найдет свой дезодорант. Кстати, какого черта ты бросила на пол свое полосатое пальто? От него несет тухлой рыбой.

Вот теперь я точно была дома.

– Ну ладно, Том, – сказала я. – В синем пакете есть для тебя кое-какие предрождественские подарки. Тащи его сюда.