Все тайны Москвы

По некоторым свидетельствам, в 1779 году (то есть в возрасте около пятидесяти лет) Дарья родила ребенка от караульного солдата. Доказательств этому в архивах не найдено, но есть одно косвенное свидетельство. Артем Р., ныне инок одного из подмосковных монастырей, вспоминал, что когда в 1990-е годы Ивановский монастырь начал возрождаться, то он посещал его вместе с матерью. Гуляя по двору, шестилетний мальчик увидел «страшную растрепанную старуху, которая бежала ко мне, приговаривая: „Ты ли это, моя кровинушка, ты ли это, мой сыночек, где они тебя прячут!“» Зрелище, по воспоминаниям Артема, было для него, еще ребенка, весьма страшное, и он, с трудом увернувшись от ее грязных рук, заливаясь слезами, побежал искать свою мать, жалуясь на злобную старуху, которая, впрочем, не сделала ему ничего плохого. Женщины, присутствовавшие во дворе, сказали, что видели, как мальчик убежал, но никакой старухи они при этом не наблюдали.

Вообще, встреча с призраком Салтычихи считается дурным знаком, который предвещает близкую смерть. «Ну вот я и умер для мира», — смеялся Артем Р. Видевшие призрак Салтычихи рассказывали, что обычно она осыпает встреченных страшными проклятиями, лицо у нее черно, на руках длинные завивающиеся ногти, а седые грязные волосы вьются по ветру. Этот призрак часто появляется в подземном переходе между монастырем и стоящим рядом Владимирским храмом, а также вокруг того места, где стоял дом Салтыковой, на углу улиц Большая Лубянка и Кузнецкий Мост, где сегодня находятся здания, принадлежащие ФСБ России.

Село Салтыковой Троицкое ныне носит название поселок Мосрентген (это юго-западная сторона МКАД), и здесь летними ночами можно видеть тени похороненных в лесу жертв помещицы. Это молодые девушки со светлыми волосами, часто они просят прохожих отыскать их могилу и перенести ее на кладбище, а также о церковном поминовении.

Призраки дома Игумнова

Ул. Большая Якиманка, 43, ст. м. «Октябрьская»

Здание, в котором сегодня находится французское посольство, было построено купцом Николаем Васильевичем Игумновым. Он купил стоявший здесь большой деревянный дом и в 1888 году подал прошение о строительстве нового каменного. Один из директоров и владельцев основанной еще в начале XVIII века Ярославской Большой мануфактуры и хозяин сибирских золотых приисков нуждался в представительном доме в Москве. Многие удивлялись тому, что Игумнов выбрал для своего особняка не слишком престижное по тогдашним временам место, но, как говорили, он хотел уберечь свое жилье от лишних глаз. Сам Игумнов, впрочем, объяснял, что он вырос именно в этом уголке купеческой Москвы и очень его любит.

Для разработки проекта и строительства Николай Иванович нанял звезду ярославской архитектуры, Николая Поздеева, занимавшего в то время должность городского архитектора Ярославля. В моду в то время входил псевдорусский стиль (в нем были построены, например, Исторический музей и здание ГУМа), и именно в нем решили возводить особняк.

Поздеев, черпая вдохновение в декорах церковной архитектуры (Собор Василия Блаженного и ярославские церкви), сочетал в облике особняка кирпич, камень и многоцветные изразцы. Денег на строительство Игумнов не жалел: кирпич был выписан из Голландии, изразцы заказаны на знаменитой фабрике Кузнецова.

Но столичная архитектурная «тусовка» ополчилась на сильного новичка из провинции, и дом, законченный в 1893 году, просто осмеяли. Игумнов пришел в бешенство и отказался возмещать архитектору его собственные средства, на которые тот превысил смету. Поздеев был разорен и, вернувшись в Ярославль и не зная, как избавиться от позора и выпутаться из долгов, покончил жизнь самоубийством.

Его призрак, как говорят, до сих пор бродит по Якиманке, спрашивая у прохожих: «Но ведь это же хороший дом?» Никто, к сожалению, не может сообщить ему, что его творение считается сегодня одним из лучших образцов псевдорусского стиля. Говорят, что призрак Поздеева появляется обычно в сумерках, в день его смерти, 17 октября по старому или 29 октября по новому стилю.

Почему-то часто выходит так, что некоторые места, кажется, просто плодят привидения. Дом Игумнова имеет и еще одного призрака — это так называемая Белая дама.

Игумнов в Москве бывал наездами, обыкновенно присылая вперед себя слугу, чтобы тот подготавливал хозяину достойный прием. А в особняке он поселил любовницу, московскую танцовщицу. Как-то раз, случайно приехав без предупреждения, Игумнов застал даму с каким-то корнетом. Корнета купец просто выгнал, а вот девушку с тех пор никто не видел. Сам Игумнов утверждал, что отослал ее из Москвы, но людская молва считала, что он заживо замуровал ее в одной из стен дома. Некоторое время из-за кирпичной кладки слышались стоны и мольбы, но вскоре они затихли. Девушке не суждено было больше увидеть свет. Но вот ее призрак из-за стены вышел и с тех пор бродит по особняку.