Все тайны ночи

Сквозь застилавшие глаза слезы Лисианна успела увидеть, как отец Джозеф оттащил Дебби в сторону. Мысленно поблагодарив его, она пулей вылетела в коридор и помчалась к кулеру с холодной водой. Казалось, прошла целая вечность, пока она нащупала стакан, налила в него воды и припала к нему обожженными губами.

— С тобой все в порядке? — с тревогой спросила Дебби.

— Да, конечно. Просто суп оказался… мм… густоват, — уклончиво ответила Лисианна. Ей очень не хотелось огорчать священника.

Дебби уставилась на контейнер, который по-прежнему держала в руках, зачерпнула в ложку супа и осторожно лизнула. Лицо ее мгновенно побагровело, на лбу выступил пот — потом вдруг краска разом отхлынула, и лицо Дебби вдруг стало синевато-бледным. Торопливо сунув контейнер с супом в руки остолбеневшему священнику, она подскочила к Лисианне и рванула у нее из рук стакан с водой. Та безропотно отдала. Дождавшись, когда Дебби одним глотком осушит его, она поспешно подсунула ей второй.

— Похоже, не сработало, — сконфуженно пробормотал отец Джозеф.

— Не сработало? — угрожающе переспросила Дебби.

— Рецепт, — со вздохом объяснил он, закрывая контейнер крышкой.

— Ну, заложенный нос мне мигом пробило, — с кривой усмешкой заметила Дебби. — Может, оставить супчик до того времени, пока одна из нас не свалится с простудой?

— Э-эх… — Отец Джозеф, уныло сгорбившись, побрел по коридору.

— Ничего ужаснее в жизни своей не пробовала, — прошептала Дебби, как только священник скрылся за углом.

Лисианна состроила сочувственную гримасу.

— Напомни мне, чтобы никогда больше не пыталась пробовать его стряпню.

— Можно подумать, такой супчик забудешь, — фыркнула Дебби. Она забрала у Лисианны пустой стакан и слегка подтолкнула ее. — А теперь беги поешь. И пока не вернешься, даже не думай о работе. Нам не платят за то, чтобы мы трудились в обеденный перерыв.

— Слушаюсь, мэм. — Проводив Дебби взглядом, Лисианна снова юркнула в свой кабинет. Усевшись за стол, она окинула взглядом бумажную гору на нем, тоскливо покосилась на дверь… Лисианна и в самом деле проголодалась как волк, но в такое время нечего было и думать о том, чтобы перекусить…

Конечно, большинство постояльцев приюта спали, однако приют — это все-таки не отель, где у каждого отдельный номер, куда можно незаметно проскользнуть и поесть, не рискуя, что тебя застукают. В приюте было шесть больших спален, и в каждой стояло от десяти до двадцати кроватей. Пытаться куснуть кого-то было рискованно — постояльцы могли проснуться и поднять шум. Поэтому обычно Лисианна предпочитала насыщаться в те часы, когда они бродили по зданию, — либо поздно вечером, либо рано утром.

Она попробует перехватить кого-то по дороге в ванную или на обратном пути. Первые постояльцы начинали просыпаться, когда она собиралась домой после ночной смены, — самые ранние пташки, бывало, продирали глаза уже около шести утра. Придется потерпеть. Стараясь не думать о терзающем ее голоде, Лисианна углубилась в бумаги.

И конечно, опоздала. К тому времени как Лисианна закрыла за собой дверь кабинета, приют уже напоминал встревоженный улей — отец Джозеф, естественно, тоже был тут, полон беспокойной энергии. И как назло, не спускал с нее глаз, даже решил проводить до машины.

С огорчением сообразив, что на всех ее надеждах перекусить придется теперь поставить крест, Лисианна вышла из здания. Желудок сводило от голода. Мысленно обозвав себя идиоткой, она направилась к дому матери.

Похоже, ничего не поделаешь: нужно либо попросить мать снова поставить ей капельницу — если, конечно, Маргарита не спит, — либо придется ждать до следующей ночи. Как правило, Лисианна старалась избегать внутривенных вливаний, даже если это означало, что ей придется мучиться голодом весь следующий день. Во всяком случае, старалась — с того самого дня, как, получив диплом, устроилась работать в приют и стала жить отдельно от матери. Все это вместе, по логике вещей, должно было дать ей возможность чувствовать себя независимой.

Если бы только ей удалось избавиться от своей фобии… Лисианна позволила себе роскошь помечтать о том, какая жизнь ее ждет в этом случае. Она перестанет хлопаться в обморок при одном только виде крови. Сможет питаться донорской кровью, как все ее соплеменники. Боже, подумать только, какое счастье — проголодавшись, просто подойти к холодильнику, вытащить пакет и поднести его к губам, вместо того чтобы, корчась от голода, нетерпеливо выслеживать свою жертву в приюте или каком-нибудь баре…

Может, мать сумеет чем-то ее порадовать, успокаивала себя Лисианна, сворачивая на подъездную дорожку к дому. Она ничуть не сомневалась, что Маргарите удастся уговорить Грега направить Лисианну к кому-то из ведущих специалистов в этой области — естественно, до того как она сотрет из его памяти всякое напоминание об этом разговоре.