Все тайны Третьего Рейха

Далее допрос совершенно буксует: приходится выяснять, какие приказы Геринг знал, каких не знал, какие отдавал, какие просто подписывали от его имени, выясняется вдруг, что у Геринга с Гитлером было немало разногласий. Руденко не выдерживает и спрашивает, как при таком множестве разногласий он вообще продолжал работать рядом с Гитлером? «Я могу расходиться в мнениях с моим верховным главнокомандующим, я могу ясно высказать ему свое мнение. Но если главнокомандующий будет настаивать на своем, а я ему дал присягу, — дискуссия тем самым будет окончена», — говорит Геринг. «Вы заявили на суде, что гитлеровское правительство привело Германию к расцвету. Вы и сейчас уверены, что это так?» — спрашивает Руденко. «Катастрофа наступила только после проигранной войны», — соглашается Геринг.

Теперь и Руденко покидает трибуну с испариной на лбу.

Его сменяет французский следователь, который просто отказывается допрашивать Геринга. За весь процесс тот признал один только факт расстрела британских военных летчиков. Один лишь этот факт удалось доказать. Собственно говоря, смертный приговор Геринг получил за приказ о расстреле, отданный сгоряча, после уничтожения союзниками немецких тяжелых самолетов. В заключительном слове Геринг сказал, что суда не признает, смерти не боится, а победители всегда судят побежденных. Однако Черчиллю перед смертью он написал длинное письмо.

«Г-н Черчилль!

Вы будете иметь удовольствие пережить меня и моих товарищей по несчастью. Не премину поздравить Вас с этим личным триумфом и тем изяществом, с которым вы его добились. Вам и Великобритании действительно пришлось пойти на большие затраты, чтобы добиться этого успеха. Если бы я считал Вас достаточно наивным для того, чтобы считать этот успех не более чем спектаклем, которым Вы и ваши приятели обязаны народам, которых Вы хитроумно ввергли в войну против Великой Германской Империи, а также Вашим еврейским и большевистским союзникам, то тогда мое послание к Вам в последний час моей жизни также считалось бы в глазах последующих поколений чем-то, не стоящим внимания. Моя гордость как немца и как одного из главных немецких руководителей исторической всемирной битвы не позволяет мне тратить слова на унизительность и вульгарность процедуры, используемой победителями — по крайней мере, постольку, поскольку это касается моей собственной персоны. Однако, поскольку открыто объявленная цель этого отправления правосудия — ввергнуть немецкий народ в бездну беззакония и, путём устранения всех ответственных лиц национал-социалистического государства, раз и навсегда лишить его любой будущей возможности защитить себя, я вынужден добавить несколько слов к приговору исторической важности, который Вы и Ваши союзники заранее вынесли.

Я адресую эти слова Вам потому, что, несмотря на то, что, будучи одним из наиболее осведомленных в том, что касается подлинных причин этой войны и путей ее избежания или же прекращения ее на стадии, приемлемой для будущего Европы, Вы, тем не менее, отказались предоставить своему же собственному Трибуналу свои свидетельства и свою клятву. Таким образом, я не премину заранее призвать Вас к Трибуналу Истории и отправить мое письмо именно Вам, поскольку я знаю, что наступит день, когда этот Трибунал назовет Вас человеком, который, обладая честолюбием, интеллектом и энергией, вверг европейские государства в рабство иностранных мировых держав. Перед лицом Истории я называю Вас человеком, который сумел свергнуть Адольфа Гитлера и уничтожить его политическое дело, но который при этом не сможет вместо павших вновь поднять оградительный щит против азиатского нашествия на Европу. Вашим желанием было возвыситься над Германией посредством Версаля. И то, что Вам это удалось, станет для Вас губительным.

Вы олицетворяете собой стальное упорство Вашего старого дворянства, но вместе с тем Вы воплощаете в себе и его старческое упрямство, направленное против последней могучей попытки возрожденной германской державы решить участь Европы в степях Азии и обеспечить ей защиту на будущее. Пройдет много времени после того, как моя ответственность за дальнейшее развитие событий найдет объективного судью, и Вам придется ответить за то, что последняя кровавая война не стала последней войной, которую пришлось вести за жизненные интересы европейского континента на его территории. Кроме того, Вам придется дать ответ за то, что за вчерашней кровавой бойней последовала новая бойня, еще более ужасная, и что Европе придется стоять не на жизнь, а на смерть не на Волге, а в Пиренеях.