Все тайны Третьего Рейха

Но поверивших было немало. Со временем о книжке стали забывать, но тут вот и случилась Февральская революция, а следом — Октябрьский переворот. В советском правительстве было множество евреев — не удивительно, что «Протоколы» всплыли во враждебном большевикам лагере — в белом движении. Бывший думский жидомор Пуришкевич даже «дописал» канонический текст. Теперь «Протоколы» начинались призывом ко всем сынам Израилевым: «Секретно. Представителям всех отделений Международной израильской лиги. Сыны Израиля! Час нашей окончательной победы близок! Мы находимся на пороге завоевания мира. То, о чем раньше мы только мечтали, становится явью. Еще недавно слабые и бессильные, мы теперь можем благодаря мировой катастрофе высоко и гордо поднять головы. Но мы, однако, должны проявлять осторожность. Можно с уверенностью предсказать, что, после того как мы промаршируем по рухнувшим и разбитым алтарям и тронам, мы продолжим наш марш по предначертанному пути». Пуришкевич лично раздавал горячие, как пирожки, экземпляры разоблачительного труда. Шел 1919 год.

В Германии было тоже неспокойно. Немецкие коммунисты мечтали о революции. Они хотели повторить удачный опыт русских товарищей. Так родилась Баварская республика. С этой коммунистической угрозой удалось справиться. В борьбе с республикой участвовали и Гитлер, и недавно эмигрировавший в Германию Альфред Розенберг. Вполне возможно, что он и привез проклятые «Протоколы». На немецкий язык этот бессмертный труд переложил Людвиг Мюллер. Публикация имела шумный успех, ею зачитывались в националистических кругах. После проигранной войны, выступления «красных» в самой Германии и создания республики Советов фальшивка была более чем похожа на правду.

Появилось и немецкое дополнение в тексте. Оно касалось именно Германии. Якобы эти слова сказал один еврейский журналист все в том же 1897 году, то ли под впечатлением чтения «Протоколов», то ли под впечатлением от еврейского конгресса. Теодор Фриче не преминул добавить их в текст: «Примерно через тридцать лет Германия будет вовлечена в большую войну, которую она будет вынуждена проиграть. Тогда на руинах Германской империи мы построим нашу империю, как нам и обещал Иегова, а царем ее станет второй Соломон».

Розенберг, переживший немало ужасного на своей русской родине, считал «Протоколы» самой правдивой книгой на свете. Евреев он ненавидел. Впрочем, не только евреев. К поддавшемуся на пропаганду комиссаров русскому народу он относился столь же неприязненно. Для него русская родина прекратила свое существование. На этой обиде, собственно, и сложилось все мировоззрение будущего идеолога национал-социалистической партии. Коммунистическую власть в бывшей России, мировое еврейство он сознательно противопоставил чистокровному немецкому народу, наследникам древних ариев, с которыми теперь себя и отождествлял. Мессианство немецкого народа он выводил из всей предыдущей истории человечества: «Если мы заглянем в самое далекое прошлое и в самое последнее настоящее, перед нашим взором развернется следующее многообразие: арийская Индия подарила миру метафизику, глубина которой не достигнута и сегодня; арийская Персия сочинила нам религиозный миф, сила которого подпитывает нас и сегодня; дорическая Эллада грезила о красоте в этом мире, и эта мечта так и не была воплощена в своем, известном нам, завершении; италийский Рим показал нам формальное государственное воспитание как пример формирования и защиты общности людей, находящихся под угрозой. И германская Европа подарила миру самый светлый идеал человечества: учение о ценности характера, как основе всякой цивилизации, с одой высочайшим ценностям нордической сущности, идее свободы, совести и чести. За него шла борьба на всех полях сражения и в кабинетах ученых. И если эта идея не победит в грядущих больших сражениях, то Запад и его кровь пропадут подобно Индии и Элладе, которые когда-то раз и навсегда исчезли в хаосе».

«Альфред Розенберг, — писал Эвола, — идеолог движения, провозгласил миф Крови, в котором говорил о „тайне“ нордической крови и приписывал ей сакральную ценность; одновременно он нападал на все обряды и таинства католицизма, как на заблуждения, точно так же как и люди эпохи Просвещения. Он выступал против „темных людей нашего времени“, в то же время приписывая Арийскому человеку честь создания современной науки».

Будущий новый мир виделся ему таким: «В центре находится лучезарный народ — Германия, — могучее возрождение которого раздвигает клыки еврейского всемирного окружения, и он рвет сеть, в которую его поймали талмудические охотники, он, словно Феникс, восстает из пепла сожженной материалистической философии. Германский Рейх стоит в центре мира, и очистившаяся нация открывается тем, кто способен видеть, ярко сияя, словно новая заря творения. Духи подземной бездны отступают перед этим подъемом».