Все такое разное

Николай вёл машину. Валера, сидя рядом на пассажирском, пытался разобраться в инструкции: корейская подходила по схемам и описанию, но совершенно не поддавалась языково, а те, что были скачены и распечатаны на русском и английском просто не подходили, совершенно.

Скоро шесть вечера. Заметно потемнело и началась оттепель. Микроавтобус занял местечко во дворе и тихонько затарахтел оборудованием.

– Алло, да… да, но… так ведь…Так точно, есть!

Николай смотрел на Валеру, ожидая новостей. Валера смеялся, тихо и немножко нервно.

– Совсем забыл, с января то… напомнила, властная наша.

– Что напомнила, ну?

– Ну что, церковь-то с этого года, тоже, частично по ведомству проходит. А у нас ведь год укрепления связей… Да. Ты в курсе?

– В курсе, в курсе.

– Ну, так по этим укреплённым межведомственным, всё оборудование… и машины новые, оружие, нужно освещать теперь. Услуги-то оплачены, так сказать, на благое дело. Они там что-то договорились… Короче, завтра утром газельку на освещение, вместе с пультом и батарейкой нашей, бензиновой.

– После ночи?

– Так уже сегодня надо было.

– Понятно… Ну, запускай, посмотрим, что тут у нас.

Два

Они шли и шли. Он видел, как она идёт, видел её голые ноги в невесомом платье и солнечном дне. День за днём, ноги продолжали идти и он, бескрайне влюблённый мальчишка, продолжал видеть эти ноги по вечерам, перед сном. Видел и теперь, видел с тех пор, как впервые увидел по-настоящему.

Она просто шла перед ним, в своей позапрошлогодней короткой куртке и джинсах. По скользкой окостенелой дорожке от института. Шла одна, и скользила ботинками, и это был тот самый момент. Раньше они общались, но мало и сдержанно, она не была из его компании.

Разгон, он проскользил по тропинке на полусогнутых ногах и с размаху въехал в неё, обхватывая руками:

– Оой, прости, подскокользнулся, хи-хи-хи.

От столкновения она тоже поехала, теряя равновесие, и схватилась за его руки. Никаких перчаток, конечно. Её ладони на его руках. Но он даже не почувствовал, стараясь удержать их на ногах, в скольжении, и обхватить через пуховик посильнее…

– Возьмись под руку, я тебя доведу. Привет… – сказал он, отпуская её из объятий и выставляя руку.

У неё перехватило дыхание, и она не смогла сказать, что он придурок и так себя вести неприлично.

– Ага, хмм… ха-ха, – ответила она и взялась за его локоть, краснея от своего красноречия.

Потом они ещё раз поскользнулись и он, как бы случайно, подбил сбоку её ноги, роняя девушку на себя. Шли весело, когда закончилась тропинка, она нехотя отпустила его руку.

– Ну спасибо, брат пингвин, крепче на ногах держись, – сказала она и пошла, как ни в чём не бывало, но уже совершенно другой походкой. Он смотрел, и баловство закончилось в тот момент. Он, как казалось навсегда, ушёл с этими ногами к мечте.

И теперь, этим вечером, он снова их видел. Валера с Николаем закончили настройку оборудования. Зима перестала чавкать и успокоилась, роняя температуру в минус, к ночи. Разве может что-то остановить зиму, когда её время настало. А любовь?

Вот они, уже в другом платье и на другом краю земли. Вот они на пляже, вот на лугах. Ноги были везде, и никуда от них не деться, спасения нет. Есть только желание быть с ней, везде-везде, всегда-всегда. И чем дольше её не было рядом с ним, тем сильнее ему хотелось быть рядом с ней. Он даже стал подозревать, что дело вовсе не в ногах.

– Как думаешь, это оно? Это любовь? – поинтересовался Николай у Валеры.

– Ну смотри, тут сказано, что чем зеленее, тем сильнее…

– Это я понял, но любовь не страшно. Мы ведь не это ищем?

– Наоборот, Коль. В инструкции, как я понял, сказано, что любовь чуть ли не самое опасное, самое активное, для эволюции, так что как раз её и ищем… тоже.

– Понятненько. Тогда включаем, что ли?

– Да, чёт не схватывает, погаси, я клеммы проверь вот тут, к аппаратику…

– Ага, заодно перезапустим.

И Николай погасил. Тарахтелка замолкла. Через пару минут всё схватилось и завелось. Аппаратик на исходящий сигнал тоже зашептал. Без синхронизации со вторым аппаратом и головным дисплеем, установка охватывала примерно километр радиуса и в этом радиусе выделялась одна зелёная точка. Валера приблизил область и переключил графитовый дисплей в трёхмерный режим.

– Давай, Коль, подъезжай ближе. Понял куда, примерно?

– Да, – ответил переделкин по технической части, возвращаясь за руль.

Три

Коля сделал погромче, так, чтобы достучаться барабанами до Валеры.

Выходя из двора, машина активно прыгала подвеской на зимних колдобинах, не стесняясь уносить тяжёлый зад с оборудованием в занос, обтирая сугробы задним левым крылом. Николай втопил. Газель, как дикая буйная лошадь, устрашающе выскочила на улицу, не замечая никаких сложностей и преград на своём пути.