Все такое разное

У Валеры засветились глаза, толи отблесками экрана, толи азартом охотника. Николай видел только дорогу перед собой. Бояться нечего: ничего точно не развалится и в навыках мегавождения своего напарника Валера не сомневался. Он радостнее юзал пульт, иногда поднимаясь в воздух над своим креслом у дисплея или сваливаясь всем весом на правый или левый подлокотник. Вычисления давались на славу, вплоть до этажа, у Валеры уже было расположение влюблённого человека готового эволюционировать.

Трёхмерная модель подтягивала данные из окружающего мира. Город, судя по данным, полнился серыми точками с красными оттенками – люди на приемлемом уровне. Приемлемыми считаются все, вплоть до жёлтого, а зелёный – это любовь, и это уже опасно. На зелёном, вслед за уверенностью и силой, люди начинают вступать в активное взаимодействие и обмениваться энергиями, что недопустимо. Никакой любви там, где должен быть страх и эгоизм.

Газелька неистова рассекла кварталы, оставляя после себя шок, восторг, злость и простое непонимание – боги светофоров благоволили ей этим вечером.

На большом перекрёстке с проспектом, Николай заложил Газель в управляемый занос, чем открыл речевые аппараты и несколько забрал на рыцарских шлемах у водителей, ожидающих светофора и плавно текущих по городу. Не каждый вечер увидишь дико ревущую старушку машину, так грациозно входящую в поворот и исчезающую за секунду, разрывая улицу и психику водителей на лоскуты.

Николай в ударе, дело своё он знал. Машина так разогрелась, что он осознанно проскочил нужный квартал и немного покружил по городу, с удовольствием виляя задом по перекрёсткам и обходя всех и вся, без малейшего намёка на соперничество. Вот, бабулька, расслабила пальцы обороняя пакетик с картошечкой на мокрый, холодный и обильно подсоленный асфальт. Стоя перед пешеходным переходом, который разрезал белый микроавтобус своими чёрными окнами и сильно яркими фарами. Дедуля, рядом с бабулей, прихватил рукой своё сердечко, уставшее, и позабывшее об адреналине. На его глазах проступили слёзы, а Газель исчезла в следующем повороте, унося с собой рёв и шум, приближаясь к запрещённой, нынче, в этом городе любви.

Четыре

Изумруд заполнил объём помещения на втором этаже, выходя пульсацией за границу квартиры и цепляя своими волнами точки людей по соседству. Оттенок их становился оранжевым, от контакта с любовью, и даже жёлтым, если точка уже была слегка апельсинового оттенка. Из глубины изумруда, тоненькой ниточкой тёк мерцающий ручей, паутиной, он тянулся в город, теряясь, где-то в графитовой темноте дисплея – это он, своим сердцем, тянулся к ней. Валера, максимально увеличивая место, смотрел, как странное и завораживающее свечение наполняет модель жизнью. Смотрел и начинал понимать…

Парень не видел никакого свечения, он видел её ноги. Не думал он, естественно, и не о какой эволюции. Он так сильно её хотел, что в пору было выть.

Николай добавил мощности, бензиновый агрегат зажурчал громче и грубее. Валера выбрал необходимый режим и включил установку. У них обоих, тут же, заложило уши. А у паренька, на втором этаже, в ушах зазвенело уже через несколько минут. Он как-то отвлёкся и пришёл в себя. Засуетился, поднялся на ноги. Его дыхание сбилось, изумруд на экране заметно убавил в яркости и мир молодого человека, действительно, стал тускнеть.

– Смотри-ка, зашевелился.

– А им не больно? Как это… им не больно, когда вот так? – поинтересовался Николай у Валеры, как будто бы тот знал.

– Нуууу, вроде нет, это же на энергетическом…

– Так через физиологию ведь. Думаешь не больно?

– Думаю нет, мы же в порядке.

– Ну да… Он что, выходит куда-то?

– Да, Коль. Заводи, будем ехать.

Медленно тоже ехать можно, но Николай от этого страдал. Страдал от обычной медленной езды, и наблюдал, как поздним вечером, по промозглой улице, куда-то тащится паренёк. А за его угасающим светом следил Валера, через графитовую установку. Так и ехали.

Когда парень добрался до её общаги, свечение почти упало до жёлтого и пульсация заметно ослабела, под влиянием установки. Оранжеватый шарик, с блеклыми зелёными переливами, перемахнул через забор и устроился под зданием.

– Паркуйся тут, приехали, – бросил Валера Николаю и откинулся в кресле.

– Ловкий парень, – ответил Николай, наблюдая как молодой человек влезает на высокий забор и спрыгивает с него.

Газель, как русалка плавно, скользнула поперёк улицы и застыла меж двух машин так, как будто всю жизнь там и стояла. Студент пристроился под деревом и достал телефон из куртки:

«Привет )) А как будет правильно, пингвиниха или пингвинесса?»

«Привет. Правильно будет – Осёл»

«Ок.

В моих длинных мохнатых ушах прям звенит, когда я думаю о тебе»

«Сочувствую»

«Так и не скажешь )) Может ослику грустно и одиноко, а пингвиночка такая добрая…»

«С чего это вдруг и ещё такой звериный подкат? У тебя не бешенство, случайно?»

«Это я ещё говорить не начал, ..», – написал он и заорал ослом на всю территорию общежития: