Все танки Первой Мировой. Том II

Несмотря на весьма ограниченное использование бронеавтомобилей противником, основные приемы борьбы с такими машинами были выработаны уже в первые два года войны. Меры противодействия делились на пассивные и активные. К первым относилось заграждение путей движения или только подготовка к заграждению или разрушению пути (если они нужны были еще для своих войск) с прикрытием заграждений огнем. К активным мерам, кроме огня полевой артиллерии, относили и «неожиданные, с самого близкого расстояния нападения пехотных засад с целью захвата их или опрокидывания». Для «опрокидывания» бронеавтомобилей пехотные части предлагалось снабжать слегами (толстыми жердями — не столь уж курьезное предложение для начальной стадии разработки проблемы), для разрушения — подрывными зарядами. Пехота могла применять также бронебойные винтовочные пули и ручные гранаты. Что касается собственных бронесил, то «Инструкция для боевого применения бронированных автомобилей», утвержденная приказом Верховного главнокомандующего еще 11 февраля 1915 г., указывала: «При встрече с бронеавтомобилями противника следует возможно скорее выдвинуть вперед, ближе к ним, свой бронеавтомобиль, вооруженный пушкой, для уничтожения бронеавтомобилей неприятеля. Отсутствие пушечных бронеавтомобилей не должно служить основанием к отходу в этом случае наших пулеметных бронеавтомобилей; наоборот, последние должны стремиться всеми мерами если не совершенно уничтожить своего противника, то заставить его отказаться от безнаказанного поражения наших войск». Такая тактика была бы пригодна и в борьбе с танками.

76-мм орудие для бронеавтомобиля проявило себя и как противотанковое средство.

Данные разведки о германских работах над танками заставили русское командование принять меры к защите войск и против них. Уже 1 декабря 1916 г. Инженерный комитет Главного военно-технического управления признал, что «лучшими средствами для борьбы с подобными автомобилями (танки относили к „тяжелым бронеавтомобилям“. — С.Ф.) могут служить главным образом артиллерийский огонь и фугасы». В качестве возможных средств борьбы указывались удлиненные заряды унтер-офицера Семенова, созданные для подрыва заграждений, большие рвы треугольного профиля и управляемые наземные мины.

Вскоре русская Ставка получила сведения о постройке в Германии двух типов танков — тяжелого и легкого. В приказе командующего войсками Юго-Западного фронта генерала А.А. Брусилова № 0234 от 8 января 1917 г. указывалось: «Есть сведения на то, что германцы уже построили два типа „тэнк“: один низкий, вооруженный пулеметами, другой большого типа, размером железнодорожного вагона… с пулеметами и приспособлением для выпуска ядовитых газов (в действительности тогда только велась сборка деревянного макета тяжелого танка A7V, а опытный легкий танк построят только через год. — С.Ф.)… Приказываю предупредить всех без исключения нижних чинов о возможности появления неприятельских „тэнков“ и объяснить доступным им языком их устройство, дабы выход этих чудовищ современной техники не мог бы быть для войск неожиданным… Главное средство борьбы — это артиллерийский огонь. На каждом боевом участке надлежит теперь же разработать подробные соображения по организации надлежащей встречи „тэнков“… Необходимо сосредоточенный огонь по „тэнку“ направлять с возможно большего фронта… Шрапнельный огонь необходим по сопровождающей „тэнк“ пехоте, которая будет стремиться воспользоваться „тэнком“ как подвижным фортом… Приобретает особое значение организация связи войсковой разведки и передовых окопов с наблюдательными артиллерийскими пунктами… Пехота выдержанная, стойкая, удерживающая окопы в своих руках и пропустившая „тэнки“, неминуемо приобретает их как славный и заслуженный трофей своего мужества». В следующем приказе № 0239 от 15 января давались указания по применению фугасов: они должны были устанавливаться на путях вероятного движения танков, впереди или внутри проволочных заграждений, содержать не менее 20 фунтов (8,19 кг) взрывчатого вещества, подрываться дистанционно или автоматически — с помощью чувствительных замыкателей Бродского (нажимной замыкатель, разработанный ранее для использования со взрывателем шрапнельного фугаса).

При крайне скудных, больше опирающихся на слухи, данных о возможных параметрах германских танков, основные положения противотанковой обороны были выбраны верно. Заметим, что в русской армии это сделали практически в то же время, что и в германском рейхсвере, реально встречавшимся с танками. Что касается названия нового боевого средства, то в России поначалу либо прямо использовали английское «tank», либо переводили его как «лохань». Слово «танк» утвердилось у нас окончательно во время Гражданской войны, когда с этими машинами пришлось иметь дело непосредственно.

Схема устройства «ползучей мины» унтер-офицера Семенова.

Схема устройства мины Ревенского.