Все тёлки мимо

Настоящий мужик не боится искать свое счастье и работы тоже не боится

Почти все мои друзья лишились невинности в возрасте между шестнадцатью и девятнадцатью годами. Они согрешили один за другим, и когда мне стукнуло двадцать, в нашей компании оставалось всего двое девственников – я и Джефф. Тогда я учился на втором курсе и проживал в запущенном доме на пять спален в Пасифик-Бич, пригороде Сан-Диего. Дом мы снимали впятером: я, вышеупомянутый Джефф и еще трое наших близких приятелей. Как-то утром, после вечеринки – отмечали конец первого семестра – я кое-как выполз из своей комнаты и застал всех жильцов на нашей замурзанной кухне, никогда не знавшей уборки. – Молока не осталось? – спросил я, надеясь утопить похмелье в миске коричных хлопьев.

– А, между прочим, у Джеффа вчера был секс, – объявил Дэн.

"Наверно, это шутка", – сказал я себе, но украдкой глянул на Джеффа. Тот стоял в углу и попивал гаторейд, и лицо у него было самодовольное-самодовольное, точно он семь раз подряд выиграл чемпионат по футболу… Нет. Все-таки не шутка.

Но я все-таки переспросил:

– У Джеффа? У Джеффа был секс?

– Спасибочки, – огрызнулся Джефф. – Вот как ты ко мне относишься… свинья…

– Извини, я что-то не то ляпнул… удивился просто. Я за тебя рад.

Я, конечно, соврал. Чему тут радоваться? Вообразите: вы с приятелем вдвоем пять лет мыкаетесь на необитаемом острове. А потом однажды просыпаешься и видишь, что приятель далеко-далеко, в открытом океане: уже подплывает на плотике к кораблю, который пришел его спасать. Ты кричишь: "Вернись! Не бросай меня!", а друг только смеется, машет тебе рукой на прощанье и больше не оглядывается. Ни разу. Вот что я пережил в тот момент. Пока я был не единственным девственником, я еще храбрился. Но теперь все, кранты: я один такой уникум. Полная безысходность.

Не подумайте, друзья меня никогда не подкалывали. И, кстати, у них самих половая жизнь была не очень-то регулярной. И о своих похождениях они почти не распространялись – даже Дэн, часто имевший успех у девушек. Дэн пояснял: "Ну, я иногда и в теннис играю, но не хвастаюсь этим, потому что играю пока слабовато". И все равно… Теперь, когда даже Джефф приобщился к сексу, у меня невольно возникло неприятное чувство: все мои друзья вошли в мир настоящих мужчин, а я туда не допущен.

Не подумайте, будто я просто сидел и ждал свою принцессу, ничего не предпринимая. Не подумайте также, будто я умел покорять девушек, но из принципа не пользовался этим умением. Закавыка состояла в другом: я просто всегда боялся разговаривать с девушками. Боялся до паники. Если они сами со мной заговаривали, старался помалкивать. Правда, в университете я попытался изменить подход: убеждал себя не заморачиваться, не зацикливаться на проклятой девственности. Надеялся, что однажды все произойдет само собой.

Но ничего не происходило.

Миновало еще несколько месяцев. Я сдал экзамены за второй курс и призадумался. Весь учебный год прошел в страшной запарке, оттого что я совмещал учебу с бейсболом. Пятьдесят с гаком часов в неделю уходило на тренировки и матчи, на лекции и подготовку к семинарам… В общем, подрабатывать было некогда. А значит, в летние каникулы я должен был поднапрячься и заработать денег на весь следующий учебный год. В первый же день каникул мы с Дэном сели в его "мазду" и объехали все окрестные рестораны, магазины и отели. Везде оставили свои данные – авось позовут на собеседование. Уже на закате, возвращаясь из последнего в списке отеля, мы остановились у светофора где-то совсем рядом с пляжем. И нам попался на глаза гигантский баннер, свисавший с фасада торгового центра над пустой витриной:

"СКОРО ОТКРЫТИЕ! \'ХУТЕРС. НАНИМАЕМ ПЕРСОНАЛ".

– Вот было бы прикольно – прийти в "Хутерс" и попроситься на работу, – хихикнул Дэн, когда на светофоре зажегся зеленый.

Несколько минут мы проехали в молчании.

– А давай действительно попросимся, – сказал я.

– Ты гений! – Дэн внезапно крутанул руль, развернулся, скрипя тормозами.

Мы припарковались перед баннером, вошли внутрь. В ресторане продолжался ремонт: сновали рабочие, валялись стройматериалы. В углу, за письменным столом, сидели двое мужчин: здоровенный кореец лет двадцати пяти и коренастый седоватый белый лет сорока пяти, в бейсболке и футболке с эмблемой "Хутерс". Лицо у белого было… впечатляющее: казалось, этот человек если и не замочил никого лично, то парочку трупов где-то когда-то наверняка закопал. Мы робко приблизились к столу.

– Здрасте, вы принимаете заявления от соискателей?

– Нет. У нас просто забава такая – вывешиваем большой плакат, сидим и задаем вопросы всем лохам, которые попались на удочку, – сказал коренастый хриплым голосом: похоже, курить он начал с рождения.

Мы с Дэном просто стояли и таращились, гадая, положено ли смеяться.

– Ладно, ребята, я так, шуткую. Вот анкеты. В повара нанимаетесь, верно? Я Боб. А он – Сун Су, – и коренастый указал на своего коллегу.

Мы с Дэном назвались, заполнили анкеты и уехали.