Все тёлки мимо

И вот, двенадцать лет спустя, я впервые в жизни почувствовал, что папино предсказание сбывается: я влюбился до одурения. Правда, я и до встречи с Амандой совершал много глупостей ради девушек.

Например, одолжил свою машину младшему брату моей первой подруги, а тот провез контрабанду – купил в Тихуане "виагры" на тысячу долларов и доставил в Штаты. Но, как бы страстно я ни любил, никогда не бывало, чтобы я мог думать только о любимой. И только знакомство с Амандой все во мне перевернуло.

Прошел месяц после нашей случайной встречи на вернисаже. Каждый день мы переписывались по электронной почте. Писали обо всем – от своих давнишних романов до бейсбола, не говоря уже о том, в каких обстоятельствах не зазорно съесть любимую собаку. (Я написал: "Во время Апокалипсиса", Аманда возразила, что мне все равно не уцелеть в Апокалипсис, с моей-то аллергией, так зачем съедать единственного друга только ради того, чтобы промучиться еще несколько кошмарных дней?) Я просто обожал наши заочные беседы. Усаживался за шаткий стол (IKEA, сорок долларов) в углу спальни и тратил два часа на сочинение письма длиной в пять тысяч слов: писал начерно, редактировал, шлифовал. А утром просыпался и читал ее ответ, такой же длинный. Я не мог выбросить ее из головы. Все время размышлял: "А чем она сейчас занята? О чем она думает? Где она в эту минуту?" Воображал, каково было бы приглашать Аманду на свидания в реале. Или даже жениться на ней. В общем, одурел от любви. А ведь мы только-только познакомились, мало что знали друг о друге. И вот однажды ночью, после месяца виртуальных отношений, я смотрел в потолок и сам себе выносил мозг: "Интересно, согласится ли Аманда переехать в Лос-Анджелес? И как нам соединиться, если она не согласится?" Тут-то я и сообразил: хватит. У меня нездоровое увлечение, мою любовь ждет трагический конец. К делу надо подойти критически. Я набрал в грудь воздуха, попытался очистить разум от накипи надежд и страхов, сосредоточился на самом рациональном вопросе, который мог себе задать: "Неужели я могу любить Аманду так сильно, как мне сейчас кажется?" И сам себе ответил: "Не могу, такой любви просто не бывает". За двадцать секунд я перешел от безумной страсти к беспардонной трусости.

На следующий день я не стал писать Аманде. Впервые за месяц пропустил день. Я рассуждал так: дам задний ход, немножко отстранюсь. Тогда, может быть, смогу себя контролировать, лучше справлюсь с ситуацией. И вообще, я даже доподлинно не знаю, как Аманда ко мне относится. Не знаю, но уже надеюсь, что наши дети унаследуют ее нос, а не мой.

Но судьба не дала мне взять паузу. На следующий день Аманда написала мне: "Буду очень рада, если на этих выходных ты приедешь ко мне в Сан-Франциско. Я устраиваю вечеринку на Хэллоуин. Наряжусь Ферги из Black Eyed Peas в момент, когда она наделала в штаны на сцене. Это я тебя предупреждаю – вдруг ты тоже хотел ей нарядиться?"

Самый дешевый авиабилет до Сан-Франциско стоил сто долларов. На моем банковском счете в тот момент лежало сто тридцать три. Я точно знал сумму, так как в ожидании конца месяца ежедневно проверял свой счет по интернету. Жил в вечном страхе перед своим банковским балансом.

Зарплату мне переводили раз в месяц, первого числа. Обычно денег еле хватало, чтобы заплатить за квартиру (если я не пропускал ни одной смены). Но если ехать в Сан-Франциско, придется пожертвовать одной сменой – это как минимум. И все же мне так хотелось увидеть Аманду! Непреодолимо.

Поискал в интернете скидки на авиабилеты. Не нашел – или просто не попались. Наоборот, на эти числа самый дешевый билет стоил сто пятьдесят – значит, я задолжаю банку семнадцать долларов. Но в самом низу результатов поиска в "Гугле" оказалась реклама фирмы "Мегабус": первым десяти покупателям – билет на автобус "Лос-Анджелес – Сан-Франциско" туда и обратно – за доллар. И один такой билет на выходные нашелся. Я купил его и написал Аманде, что приеду.