Всё только начинается (СИ)

- Да гори оно все синим пламенем! – зло бормотала я себе под нос, ходя кругами под протоптанному собственными шагами кругу. – Пускай занимаются своей инквизицией, находят шизанутых храмовников, сидящих на лириуме, убивают магов, доллийцев, лишь бы их великая песнь Света дошла до края Света! Да чтоб они подавились этой своей Андрасте, в конце концов! Наверняка у неё пепел в урне переворачивается, зная, что её последователи сделали с миром…

- А вообще, пойду к Фионе, будем с ней вместе помогать магам и закрывать разрывы. Из этого наверняка толку побольше выйдет. Или попробовать найти эльфов?.. Хотя им вроде вообще плевать, что с Тедасом происходит, пока они могут куда-нибудь переехать…

- Чертов мир с чертовой магией и чертовыми демонами! Зачем я вообще здесь оказалась?!

Мой отчаянный крик в небеса остался без ответа, впрочем, я на него и не надеялась. Создателя нет, и никогда не было, в этом я уже удостоверилась. Только вот мне это совсем не помогло.

Но даже злость имела свой предел, впрочем, как и мои силы. С наступлением сумерек и ночного холода, я, волей-неволей, была вынуждена вернуться в лагерь. Это было проще, тихой тенью плестись в темноте между палаток, неузнаваемая солдатами и жителями деревни, в кои-то веки снова чувствуя себя невидимой серой мышью, как было когда-то давно.

- Рейвен?.. – собственное имя едва не заставило меня взвыть от досады, когда кто-то всё-таки узнал меня, выйдя из лекарни.

Это была Мать Жизель, которую я видела лишь мельком после нашей встречи на Перекрестке. В Убежище она посвятила все свое время раненым в импровизированном лазарете, пока я пыталась избегать этого места, как могла.

- Я сейчас не в настроении для беседы, преподобная мать, - сквозь зубы процедила я, стараясь не повышать голос. В конце концов, она была одной из самых рассудительных жриц, что я знала. Или вообще самой…

- Я могу слушать, а не говорить, если это то, в чем вы нуждаетесь, Вестница.

- Я. Не. Вестница! – мой злой голос разорвал ночной покой, и я едва ли не кожей ощущала, как на меня оборачивались люди от костров.

- Андрасте тоже никогда не называла себя пророчицей, - мягко кивнула головой жрица. – Мы помним о ней, но она не единственная несла миру Песнь Света.

- Почему никто не может перестать сравнивать меня с вашей пророчицей? – у меня уже даже не осталось сил злиться. В моем голосе звучала только вселенская усталость от всего этого мира, и я уныло села на ступени лазарета, внезапно почувствовав себя слишком вымотанной, чтобы идти дальше.

- Мне невозможно представить, насколько это должно быть тяжело, нести подобную ношу, дитя, - преподобная мать присела рядом со мной, не спуская с меня всепонимающего взгляда. – Но у всех нас есть цель, ведомая лишь Создателю. Меч ведь тоже не просил, чтобы его ковали. И, честно говоря, если такое сравнение заставляет вас задуматься, то, может быть, в этом нет ничего плохого?..

- Вы же помните, как вы обошлись с ней, не так ли? – проговорила я негромко.

Они сожгли свою спасительницу на костре, преданную собственным мужем, и лишь крики её боли заставили одного человека сжалиться, закончив её страдание острым мечом. Да, это сравнение не приносило ничего утешительного в мою жизнь.

- Многие видят в вас олицетворение той женщины, что спасла Тедас много веков назад, они видят доброту, сострадание, целеустремленность. Но её судьба – не ваша. Ваша жизнь только в ваших руках, Рейвен, и какой она будет, никто не может и помыслить. Доверяйте себе и своей совести, у вас сильное сердце, оно подскажет вам, что следует сделать. Делайте все, что в ваших силах. Но помните тех, кто помогает вам.

Я промолчала, с тоской думая о людях, что присоединились к Инквизиции только ради меня. Разве не так это было для Серы или Блэкволла? Вивьен, возможно, и так бы нашла возможности связаться с Лелианой, но и она сначала захотела встретиться со мной.. Их новым символом победы. Имею ли я право уйти сейчас? Даже если продолжать закрывать разрывы самостоятельно, что будет почти невозможным, мой побег послужит очень сильным подрывом для всей организации.

Солас и Варрик точно не простят мне этого. Или, возможно, именно они и простят, но от этого мне будет только хуже.

- Я… - мне трудно было подобрать слова, трудно было даже самой понять, что я хотела сказать. – Я не подхожу для Инквизиции. Я не верю в Создателя, в провидение, судьбу и всю эту религиозную чушь, простите, преподобная мать. Это просто… не моё. Я уже даже не уверена, что верю в саму Инквизицию. Может, мы и вправду приведем Тедас к тотальному разрушению, как я могу помогать им в этом?

- Всё в твоих руках, дитя, - смуглые ладони легли на мои руки, сложенные на коленях, и легонько сжали… – У тебя есть сила, способная изменить этот мир, и только ты решаешь, как её применить. Возможно, это самая большая власть, когда-либо находившаяся у одного человека за всю историю Тедаса, и никто из нас не может сказать, как она отразится на тебе. Но у нас есть то, что помогает нам жить. Надежда. Ты – наша Надежда.