Все цвета радуги

Доставивший их офицер пал ниц, Зоров и Рангар коротко поклонились. На секунду странная гримаса судорогой исказила лицо Правителя, но голос прозвучал сухо и спокойно:

– Как мне доложили, чужеземцы, вы отказались применить свое удивительное оружие против наших исконных врагов, премерзких тварей, богопротивно именующих себя Истинными. Почему?

– Мы вообще противники войн и убийств, – произнес Зоров. – Мы не выступим ни на вашей стороне, ни на стороне ваших противников. Мы стараемся лишь предотвратить кровопролитие, если это в наших силах. Что касается оружия… Его создатели предусмотрели вариант, когда им попытаются завладеть другие, и приняли меры. В чужих руках оно просто не будет работать. (Последнее было верно только для гравирезонатора, но приходилось пойти на эту ложь, чтобы обезопасить себя от поползновений Правителя завладеть лазерными пистолетами любой ценой.) Вот гляди, Всеправедный… – Зоров извлек из кобуры пистолет и спросил, оглядевшись: – Чего не жалко тебе в этом зале?

Глаза Правителя вспыхнули, и он указал пальцем на огромный каменный стол:

– Вот это… мои умельцы сделают еще.

– Смотри, Всеправедный, я нажимаю вот здесь…

Слепящий луч полыхнул в полумраке зала, и стол осел, аккуратно перерезанный пополам. Тут же Зоров с ловкостью профессионального престидижитатора выщелкнул аккумулятор и спрятал его в эластичном рукаве “камуфло”.

– А теперь попробуй ты, – и Зоров протянул лазер Правителю. Сейчас, без энергии, пистолет был пригоден разве что для забивания гвоздей.

Всеправедный нетерпеливо дернул рукой, и начальник стражи торопливо схватил оружие и с поклоном передал его своему властелину. Тот долго и старательно давил на гашетку, крутил лимб уровня выходной мощности, щелкал переключателем режимов работы – безрезультатно.

– Теперь убедился? – спокойно спросил Зоров. – А теперь дай сюда и еще раз посмотри.

Проделав с быстротой, делавшей движение незаметным, обратную операцию с аккумулятором, Зоров перерезал стол в другом месте.

– Вот так. Кстати, мое оружие не работает даже в руках моего товарища, как и его – в моих.

Правитель выглядел крайне разочарованным. Рангар едва подавил смешок, глядя на его физиономию: Всеправедный будто бы вместо изысканного лакомства проглотил паука.

– А теперь, о великий, мы просим тебя отпустить женщину и показать, как мы можем покинуть этот мир. Думаю, сия тайна известна тебе. Не сомневаюсь, что, как человек умный и мудрый, ты не будешь возражать против этого, ибо пользы от нас тебе не будет, а хлопот мы можем принести… достаточно много.

Ур прикрыл глаза и долго молчал. Потом произнес, медленно и веско роняя слова:

– Чужеземец, ты сказал одну фразу… что вы стараетесь, по мере ваших сил, предотвратить кровопролитие…

– Это так, – подтвердил Зоров.

– Хорошо. Это ведь и моя – наивысшая – задача. Точнее, одна из наивысших задач…

Он еще помолчал некоторое время, затем почти беззвучно хлопнул в ладоши. Позади трона возникла тень человека, он скользнул к его подножию и склонился в глубоком поклоне.

– Фиру, приведи Мальдеху, – приказал Ур негромко. – Пусть чужеземцы услышат его печальный рассказ.

Мальдеху оказался единственным уцелевшим в кровавой бойне, устроенной диверсионным отрядом Истинных в его родной деревне. Даже у видавшего виды и много крови Рангара волосы зашевелились на голове от жуткого повествования седого как лунь пятнадцатилетнего мальчика с застывшими глазами, в которые навсегда и намертво въелся ужас.

– Вот так-то, чужеземцы, – проговорил Повелитель, и голос его заметно дрогнул. – Мы, конечно, тоже убиваем. Но только воинов, а не женщин и детей. Иногда – очень редко – нам приходится пытать захваченных в плен врагов, если они добровольно отказываются сообщить сведения, которые могут спасти сотни и тысячи жизней моего народа. Но такого мы не делаем. И Бог свидетель, делать не будем, как бы плохо ни обстояли наши военные дела. Поэтому я, Правитель Праведных Ур, прошу и заклинаю именем единого Бога-создателя: помогите нам! Уничтожьте эту скверну, и во всем нашем мире воцарится такой желанный мир и покой! И тогда, клянусь, ни одна капля крови не прольется более. А вы отправитесь далее своей благочестивой дорогой мудрости.

Да, искушение было велико. Очень велико. Рангар даже дернулся, пытаясь шагнуть вперед, но его поймал за рукав Зоров и остановил.

– Возможно, ты прав, Всеправедный, – глухим, надтреснутым голосом произнес он. – Но мы не можем, не имеем права сделать то, что ты просишь. (Ур закрыл глаза, и снова медленная судорога прокатилась по его лицу.) Пойми, ведь в массе своей солдаты армии Истинных не виноваты в том, что им приходится убивать, как и твои солдаты. А палачей и убийц надо вначале судить, а уж потом приводить приговор в исполнение.

Ур долго-долго молчал. Затем хрипло произнес: