Все цвета радуги

– Разрешите мне, – сказал Зоров. – У меня есть кое-что получше магии, – и с этими словами он стал прилаживать к мальчику свою чудо-аптечку. – Так, – произнес он спустя минуту, – в крови и в органах вредных веществ не обнаружено… организм функционирует вполне нормально… сон похож на вызванный гипнотическим внушением. Сейчас мы его разбудим… – И Зоров произвел на миниатюрном пульте диагност-блока несколько переключений.

Мальчик дернулся всем телом, несколько раз судорожно чихнул и открыл глаза. Мутные глаза, почти незрячие, с трудом обретающие осмысленность…

– Олвар, сыночек, ты слышишь меня? – Лада вновь склонилась над мальчиком, массируя его виски.

Мальчик плавным, но уверенным жестом отстранил ее руку, сел на кровати, оглядел всех присутствующих, явно не ощущая сгустившегося грозового напряжения, потянулся и совершенно неожиданно заявил:

– Я хочу есть.

Пока их проводница куда-то бегала за едой, пока Лада кормила Олвара – как маленького, с ложечки, – Рангар и Зоров отошли в дальний угол комнаты, и Зоров спросил:

– Ты по-прежнему уверен, что?..

– Почти на сто процентов, – глухо отозвался Рангар. – Только не могу понять, каким образом…

– Ты имеешь в виду технологию этой… гм… подмены? Ну это просто: клон. Или ты позабыл о такой штуке, как клонирование?

– Да помню я… Но ведь для этого надо специальное и очень сложное оборудование… да и вообще много всякого!

– Еще раз задам вопрос: а что мы знаем о существе, называющем себя Черным Гладиатором? Какой уровень технологии ему доступен? Думаю, очень высокий, особенно если вспомнить о генераторе энтропийного поля… Так что он вполне мог создать клон твоего сына.

– Хорошо, примем твою гипотезу как рабочую… за неимением лучшей. И тогда возникает главный вопрос: какой линии поведения придерживаться?

– Это в очень сильной степени зависит от того, сможем ли мы переубедить Ладу.

– Не сможем, – коротко сказал Рангар. – Поверь, брат, я знаю Ладу лучше тебя.

– Охотно верю. Иное было бы более чем странно.

– Не язви хоть сейчас, Саня, и без того тошно… но если Лада останется при своем мнении, то что же это выходит?

– А выходит то, что в нашем стане появился враг, и кое-кто из нашего стана этого врага слепо поддерживает.

– Погоди, погоди… Разве клон – не точная копия?

– Даже чисто физически – почти точная. Вспомни шрам. А если учесть, что в мозг клона можно впечатать психоматрицу с любой наперед заданной программой…

Рангар скрипнул зубами и отвернулся к стене.

– Я понимаю, это ужасно, – произнес Зоров с сочувствием. – И теперь, кажется, я начинаю понимать слова того старца о необходимой нам всем силе духа. Будем надеяться, что это испытание – самое серьезное из всех, что уже выпали и еще выпадут на нашу долю.

Зоров даже и предположить не мог, сколь наивна эта надежда. Случившееся не тянуло даже на цветочки, за которыми, как известно, следуют пресловутые ягодки.

Когда Лада закончила кормить Олвара, к ней подошел Зоров и мягко спросил:

– Ну, Лада, что теперь?

– А что может быть теперь? – вопросом на вопрос ответила Лада. – Мой сын со мной, значит, можно возвращаться.

– Возвращаться? Гм… Видишь ли, в череде миров, которые мы уже прошли и которые нам пройти еще предстоит, некие высшие силы, над коими мы не властны, установили одностороннее движение… помнишь, что сказал Хранитель Пути? Так что вернуться мы сможем только в том случае, когда пройдем оставшиеся три мира и попадем на Зеленую Дорогу. Конечно, если пройдем и если попадем.

– Вы с Рангаром, конечно, умнее меня, и вам виднее… – Она замолчала, кусая губы и о чем-то напряженно размышляя. – Но, если дела обстоят так, чего мы медлим?

– Мне кажется, прежде нам следует все хорошенько обсудить, – осторожно вступил в разговор Рангар. – Чтобы, значит, действовать с минимальным риском для себя и… нашего сына,

Огонь в глазах Лады чуть смягчился.

– Значит, ты признаешь, что это наш сын? – спросила она.

– Скажем так: у меня остаются некоторые сомнения, но я доверяю твоему материнскому сердцу.

– Сомнения! – фыркнула Лада, как рассерженный токан. – Кстати, твое сердце отцовское в той же мере, что и мое материнское. Или я ошибаюсь?

– Нет, конечно… – Рангар растерянно развел руками.

– Но! Ты ведь хотел сказать: “Но!”. Это написано у тебя на лбу большими буквами.

– Хорошо, малыш, давай попробуем избавиться от этого “но”. Я еще раз – клянусь, в последний! – заговорю о своих сомнениях. Ладно, о шраме ты не знаешь. Но посмотри на его ладони! Вот здесь, здесь и здесь у него после тренировок образовались мозоли… это ведь ты помнишь? Сейчас мозолей нет. Что ты на это скажешь?

Казалось, на какие-то мгновения Ладу одолели сомнения. Но тут она упрямо тряхнула головой:

– Это мой сын, Рангар. А если ты отказываешься от отцовства…

– Не мели ерунды! – сердито бросил Рангар. – Давай по-другому: вот скажи мне, Олвар, ты хорошо помнишь свое прошлое?