Все твои грязные секреты

На самом деле то, что он не появился после пьесы, было лишь частью проблемы. С тех пор как Робби получил свою стипендию, он стал думать только о своих матчах, своих целях, своем будущем. И при этом он давил на меня, убеждая подать документы в Джорджийский Технологический с таким напором, что я решила, будто он на самом деле заботится обо мне; иначе он не стал бы прилагать таких усилий. Но после представления он не пришел поздравить меня, успокоить, сказать хоть что-нибудь – и это лишь подтвердило мои подозрения. Он не заботился обо мне. На самом деле – не заботился. Не так, как я от него ожидала.

Я откинула волосы назад.

– За этот сезон я посетила большинство твоих домашних матчей. Я всегда сбегала с репетиций, как ненормальная, чтобы успеть вовремя. И кроме этого, я всегда подходила поздравить тебя после игры. А ты не смог пожертвовать небольшим количеством своего сна – хотя бы в этот раз? Не смог хоть на секунду забыть о своих целях, чтобы быть рядом со мной?

– Я ведь пришел на твою пьесу, так?

– Ты половину представления смотрел в телефон!

– Прости. Я просто… – Робби хлопнул ладонью по шкафчику. – Почему ты не сказала мне правду?

Я растерянно наклонила голову.

– О чем ты говоришь?

– О поступлении. О том, что ты не хочешь ехать со мной в Джорджию.

У меня скрутило живот, и я отступила назад.

– Ты поэтому ушел? Ты злишься на меня?

– Нет, дело не в этом.

– Тогда в чем?

– Мне нужно было убраться оттуда! Я не хотел иметь ничего общего с музыкой, которую ты выбираешь вместо меня! – Он прижал кулак к губам, а его взгляд метался по коридору, словно Робби не хотел смотреть мне в глаза.

Мое лицо смягчилось.

– Я… я не знала, что для тебя это настолько важно.

– Конечно, важно! Я же, блин, люблю тебя! – Он крикнул это так громко, что люди вокруг расступились и уставились на нас. О боже. Он впервые произнес при мне эти слова. Вообще впервые я услышала их от мальчика. Я никогда не думала, что впервые они прозвучат для меня вместе с ругательством. Но все-таки слова прозвучали, рассеялись в воздухе, проникли в мои уши.

– Я думал, мы все решили, – продолжал он. – Я думал, ты поедешь в Джорджию со мной, и мы будем вместе.

Дыхание застряло в горле. Двойные стандарты – это так несправедливо. Я никогда не думала о бейсболе как о чем-то, что он выбирает вместо меня. Он мечтал о нем еще до того, как встретился со мной, и было бы нечестно пытаться отговорить его заниматься им и поехать со мной туда, где я буду заниматься музыкой. Я всегда хотела поддержать его. Но он давил на меня, вынуждая отказаться от мечты всей моей жизни. Если бы мы с ним поменялись местами, он выбрал бы бейсбол, а не меня, даже не задумываясь. Не сомневаюсь.

– Мы еще ничего не обсудили, – сказала я. – Ты просто решил, что я согласна. А я никогда не соглашалась ехать в Джорджию. Ты же знаешь, я хочу учиться музыке.

– Да, но я думал, ты будешь изучать ее там.

Я покачала головой.

– Я говорила. В Джорджийском Технологическом нет учебной программы по музыке. Мне нужно в Южно-Калифорнийский, или в Беркли, или куда-то еще, где хорошая образовательная программа и я смогу приобрести нужные связи…

– Ты сможешь обзавестись этими связями где угодно! Теперь все делается через Интернет. Ты можешь создавать и играть музыку откуда угодно.

– Это так не работает! Ты понятия не имеешь, как устроена киноиндустрия. Мне нужно пройти практику в хорошем месте, потом получить работу ассистента продюсера. Лично.

– В этом нет необходимости. – Робби сцепил руки за головой. – Почему бы тебе не приложить побольше усилий, чтобы все получилось как надо?

Но я не могла просто взмахнуть волшебной палочкой и сделать так, чтобы индустрия стала устроена иначе. То же самое, если бы я предложила ему заявиться в Южно-Калифорнийский в университет и потребовать место в их бейсбольной команде и полную стипендию, ага, большое спасибо.

– И, кроме того, – продолжал он, – у тебя есть целая жизнь, чтобы построить музыкальную карьеру. А большинство бейсболистов играют максимум лет до сорока. Музыкой же можно заниматься когда угодно.

Да он несерьезно. Нет никаких гарантий, что я проживу достаточно долго, чтобы вот так вот откладывать свои мечты. Жизнь Мэгги оборвалась, по сути, даже не начавшись.

– Не вариант. Я не собираюсь откладывать свои планы. Кто знает, что случится со мной через двадцать лет? Через десять лет? Завтра?

– О боже. Да ничего с тобой не случится.

Я всплеснула руками.

– Да ты-то откуда знаешь? Что у тебя за комплекс бога? Я не понимаю, почему я должна отбросить свои планы и ради чего? Потому что ты первый получил место в вузе? Потому что ты в наших отношениях главный?

– О, так ты лучше отбросишь нас?

– Этого я не говорила! – Поверить не могу, что он пытается повернуть все таким образом, чтобы я почувствовала себя виноватой. И при этом даже не пытается опровергнуть мои аргументы. Как он может быть настолько эгоистичным? Эгоистичным манипулятором? Еще когда он предложил мне поехать с ним в Джорджию, следовало понять, что у наших отношений скоро истечет срок годности.