Все твои минусы на мои минусы (СИ)

— Пожал-луйтса… от-тпусти м-меня, — попыталась снова оттолкнуть, но была слишком ослаблена. Гукду повалил меня на кровать, а сам устроился сверху. Я рыскала глазами по помещению, ища, за чтобы ухватится, что помогло бы мне спастись. Но ничего не попадалось, как на зло. В комнате не было никаких вещей, кроме старой мебели. — Если ты действительно любишь меня, то, как ты можешь так поступать со мной?

Брюнет остановился. Губы растянулись в лисьей улыбке, а после парень и вовсе громко рассмеялся.

— Как хорошо, что ты вспомнила о любви. Но мне наплевать на твои чувства. Ты же наплевала на мои, — уверенно без единой запинки с какой-то маниакальной искрой удовольствия. Всего лишь любимая кукла. Он поиграет мной и выбросит. Только, боюсь, что в этот раз не сумею собрать себя обратно. Тэхен был прав. Чимин был прав. Я самонадеянная дура, раз хотела добровольно кинутся в пасть зверю. Съест и не подавится.

Губы Гукду вновь цепляются в мои, я брыкаюсь, извиваюсь под ним, но это только больше злит его, что в один момент он хватает мои запястья и, задрав над головой, с силой удерживает руки. Тело полостью придавлено другим — мужским и тяжелым. Меня нещадно трясет, слезы не переставая бегут из глаз, а внутри разрастается всепожирающая пустота.

Неужели это конец?

========== 22. Спасения не жди? ==========

Комментарий к 22. Спасения не жди?

Музыка к главе: MELOVIN - Expectations

— Так! — Бона совсем неожиданно врывается в помещение, бухая маленьким кулаком по столу, что у сидящих Чимина и Тэхена все внутренности скрутило в тугой узел. — Вы немедленно рассказываете мне, где моя подруга и что с ней случилось. В университете ее сегодня не было, на звонки она не отвечает, да у нее телефон вообще отключен, я себе места не нахожу. Думала, что она дома, но как я уже поняла, здесь ее тоже нет. Еще вариантом был ты, — ткнула она длинным пальцем в Кима. Шатен уже и не знал, куда себя девать, снова ощущая, как чувство вины обволакивает сердце черной дымкой. — Но ты здесь, и я уже не знаю, что думать.

— Бона, все нормально. Успокойся, — подал голос Чимин, пытаясь успокоить девушку своим расслабленным тоном, но дрогнувший голос выдал его с потрохами. Как он может ее успокоить, если сам провел ночь, как на иголках от незнания, где сестра и что с ней? А от Ли Боны невозможно было укрыть эмоции. Особенно ему. Особенно, когда душевное равновесие в слишком шатком состоянии.

— Я вижу, как нормально, — буркнула зло шатенка, одаривая каждого из парней колючим взглядом. Она облокотила ладони на стол. — Либо вы сейчас же говорите мне, где моя Сонун, либо я за себя не отвечаю.

Входная дверь щелкнула, заставляя всех замереть, а парней настороженно выпрямится по струнке, а когда они увидели госпожу Пак на пороге дома, то и вовсе побледнели оба. Белая краска залила лицо, что их теперь было сложно отличить от стенки, паника стала неконтролируемой, а сердце билось все быстрее, как только женщина подходила к ним ближе. Ее взгляд взволнованно бегал по комнате, по очереди останавливался на каждом присутствующем здесь, а в конце замер на сжавшемся в комок Тэхене. Ухоженные брови полетели вверх, на лбу образовалась длинная складка и даже морщинки вокруг глаз, будто выдавали грядущее волнение.

— Тэхен? Ты здесь? А где тогда Сонун? — она метнула взгляд на лестницу. — Она у себя? Почему вы не на занятиях, ребята?

— Тетя Чжи.

— Мама.

Начали Чимин с Тэхеном одновременно, поднимаясь с дивана и походя к взволнованной и явно ничего не понимающей женщине. Бона еще больше начала переживать за подругу после таких странных действий друзей. Здесь явно было что-то не так, и шатенка прекрасно понимала — случилось плохое, она чувствовала, что близкий ей человек в опасности. И вся эта неопределенность, неосведомленность бесила ее, она думала о том, что обязана что-либо сделать, предпринять меры, а не стоять вот так столбом, строя страшные догадки в голове. Было стыдно за все недели не общения с лучшей подругой, за все те дни, когда они не говорили о том, как у них дела, не делились своими проблемами одна с другой. Так застряли в собственных трясинах. Бона переживала внутреннюю борьбу чувств к Чимину и даже представить не могла, что творилось весь этот месяц в жизни Пак. Словно в замедленной съемке русая наблюдала, как Чимин обнимает ничего непонимающую мать.

Парень молча прижимает родное тело к себе, утыкается носом в маленькое плечо и прикрывает веки, наполняясь изнутри материнским теплом, но спокойствие не приходит. Чжиен обнимает сына, гладя сильную спину и слегка дотрагиваясь до волос, она ничего не понимала, но материнское сердце ощутило беду, от чего тревожно сжималось в груди с каждым новым вздохом родного ребенка, будто Чимин передавал ей кусочек своей боли и волнения. Отстраняет его от себя, заглядывая во встревоженные карие глаза, пытаясь обогреть, но Чимин только больше теряется.