Все твои совершенства

На самом деле я скучаю по Грэму. Но скучаю по тому Грэму, который был женат на мне, когда я была лучше и счастливее. Тогда мы подходили друг другу гораздо лучше, чем сейчас. Я знаю: все дело в том, что мой кусочек пазла деформировался сильнее, чем его. Но хотя я и чувствую, что в крахе наших отношений больше моей вины, в целом это ничего не меняет. Эта поездка стала именно тем, чего жаждала моя душа, – столь необходимой мне сменой ритма жизни. Я впервые открыто поговорила с Авой обо всем, что у нас произошло с Грэмом. Больше всего мне нравится в Аве, что она больше склонна слушать, чем давать советы. Мне ведь не нужны советы. Никакой совет не изменит моих чувств. Не изменит того факта, что я не могу забеременеть. Не изменит слов Грэма о том, что он в отчаянии, так как еще не стал отцом. Совет годен только на то, чтобы повысить самооценку человека, который его дает. Ава не давала советов, она просто отвлекала меня. Не только от Грэма, но и от мамы. От работы. От бесплодия. От Коннектикута. От всей моей жизни.

– Как тебе этот цвет? – Ава показывает мне образец желтой краски.

– Слишком… канареечный, – говорю я.

Она смотрит на образец и смеется.

– На самом деле он так и называется. Канареечный.

Рид подходит к плите, поднимает крышку кастрюли и нюхает то, что под ней булькает, – он готовит соус. Мы с Авой сидим на стойке и выбираем цвет стен для их детской.

– Если бы мы выяснили, кто у нас будет, это значительно упростило бы процесс, – говорит Рид, закрывая кастрюлю и выключая конфорку.

– Нет, – говорит Ава, соскальзывая со стойки. – Мы же решили, что не станем выяснять. Нам осталось всего десять недель. Потерпи.

Она достает из буфета три тарелки и ставит на стол. Я раскладываю столовые приборы, а Рид приносит пасту.

Они ни разу не дали мне понять, что я злоупотребляю их гостеприимством, но я начинаю беспокоиться, что это может выглядеть именно так. Три недели терпеть гостя – долгий срок.

– Я, наверное, на этой неделе улечу домой, – говорю я, накладывая себе пасту.

– Не уезжай из-за нас, – говорит Рид. – Я рад, что ты здесь. Так мне спокойнее, когда я в поездках.

Рид проводит две или три ночи в неделю вдали от дома, а поскольку Ава беременна, он боится оставить ее одну – боится сильнее, чем ей хотелось бы.

– Не знаю, почему со мной тебе спокойнее. Ава храбрее меня.

– Это правда, – говорит она. – Однажды мы пошли в дом с привидениями и на нас выскочил Фредди Крюгер. Квинн подтолкнула меня к нему и рванула к выходу.

– Неправда, – говорю я. – Я подтолкнула тебя к Джейсону Вурхизу.

– В любом случае я чуть не померла, – говорит Ава.

– Как думаешь, ты прилетишь снова через два месяца, когда Ава родит?

– Конечно.

– И прихвати Грэма, – говорит Рид. – Я соскучился по парню.

Грэм и Рид всегда хорошо ладили. Но по взгляду, который бросает на меня Ава, я понимаю, что она не рассказала Риду о наших с Грэмом проблемах. Я ей благодарна.

Я ковыряюсь вилкой в макаронах и думаю о том, как мне было одиноко с тех пор, как Ава и Рид уехали из Коннектикута. Но раньше мне не приходило в голову, что их переезд, вероятно, стал ударом и для Грэма. В лице Рида он потерял друга. Может быть, самого близкого друга со времен Таннера. Но он ни разу не заговорил об этом, потому что моя печаль заполняет наш дом целиком, не оставляя места для его печалей.

До конца ужина я могу думать только о вещах, о которых Грэм мне, видимо, не рассказывает, потому что не хочет меня расстраивать. Мы заканчиваем ужин, и я вызываюсь помыть посуду. Рид и Ава сидят за столом, перебирая варианты цвета для детской. И тут раздается звонок в дверь.

– Странно, – говорит Ава.

– Действительно странно, – соглашается Рид.

– К вам что, никогда не приходят гости?

Рид вскакивает из-за стола.

– Никогда. Мы еще ни с кем здесь не знакомы настолько близко, чтобы кто-то мог заявиться к нам домой. – Он подходит к двери, и мы с Авой наблюдаем, как он открывает ее.

Меньше всего я ожидаю увидеть в дверях Грэма.

Я так и стою, замерев, с руками в мыльной пене, пока Рид и Грэм обнимаются, приветствуя друг друга. Рид помогает ему занести чемодан, и Грэм, едва переступив порог, ищет глазами меня.

Наконец находит, и все его тело как будто расслабляется.

Рид улыбается, выжидательно переводя взгляд с меня на него и обратно, ожидая восторженного воссоединения. Но я не бегу к Грэму, а он не мчится ко мне. Некоторое время мы просто молча смотрим друг на друга. Сцена затягивается. Настолько, что и Рид чувствует: что-то не так в этом воссоединении.

Он откашливается и берет чемодан Грэма.

– Я… э-э… отнесу его в гостевую.

– Я помогу тебе, – говорит Ава, быстро вставая.

Когда оба исчезают в коридоре, я наконец выхожу из транса достаточно надолго, чтобы вытащить руки из воды и вытереть их кухонным полотенцем. Грэм медленно идет на кухню, не сводя с меня глаз.

При виде его мое сердце отчаянно заколотилось. Я и не подозревала, как сильно скучаю по нему, но думаю, сердце колотится не из-за этого. Сердцебиение зашкаливает, потому что его присутствие означает объяснение. А объяснение означает, что придется принять решение.