Все твои тайны

Он шагнул в коридор и увидел, что Оливия стоит на прежнем месте все с тем же хмурым выражением лица и разглядывает дверь кабинета. Маркус не ошибся. Столь напряженное внимание к делам, ее не касавшимся, не предвещало ничего хорошего.

Вот только серьезное выражение серых глаз и скрещенные под грудью руки придавали ей совершенно обворожительный вид…

Призвав на помощь свою железную волю, Дейн раздавил назойливую похоть в зародыше, но всплеск желания подал ему новую идею.

Он медленно приблизился к Оливии, нарочно напоминая ей, как надвигался на нее прошлой ночью. Это подействовало. Глаза ее заблестели, а кончик языка высунулся наружу. Она, в свою очередь, начала пятиться, пока не уперлась в стену за спиной. Дейн подошел вплотную к ней, намеренно оживляя в памяти каждое мгновение ночного совращения. Когда он доведет ее обучение до конца…

Гринли посмотрел по сторонам коридора. Слуг поблизости не было. Глаза Оливии округлились, дыхание участилось. Обвив одной рукой шею девушки, а другой – ее талию, Дейн наклонил голову так, что их губы почти соприкоснулись. Долгое время он стоял, нависая над ней. Девушка затрепетала в его объятиях, издавая еле слышный возглас нетерпения.

– Оливия, – прошептал он, – когда я приду к тебе нынче ночью…

– Д-да? – прерывисто прошептала она.

– Знаешь, что я хотел бы увидеть?

Из ее груди снова вырвался этот возглас, и Дейн обнаружил, что это ему очень нравится.

– Ч-что?

Дейн скользнул рукой от ее шеи к плечу, прочертив пальцем дорожку вдоль выреза платья. Оливия задрожала. Дейн нежно погладил пухлый холмик ее груди и слегка опустился в ложбинку между ними.

– Я хочу увидеть тебя… полностью обнаженной, – прошептал он. – Никакого пеньюара! Никакой сорочки. Сними все, вплоть до ленточки в волосах.

Дыхание вихрем вырвалось из ее легких, и она обмякла в его руках.

– Да…

– Даешь слово, Оливия? Ты будешь ждать меня обнаженной?

Леди Гринли только и смогла, что энергично кивнуть. Дейн выпустил девушку из своих объятий, осторожно прислонив ее к стене. Так она и осталась стоять. Ее грудь вздымалась, а взгляд округлившихся глаз был прикован к нему.

Улыбнувшись, Дейн выпрямился во весь рост.

– Спасибо, дорогая. Жду не дождусь, когда наступит ночь.

Запечатлев на ее увлажнившемся лбу бесстрастный поцелуй, Гринли развернулся и пошагал обратно в кабинет, собираясь вернуться к более важным вопросам.

До чего славно он все уладил! Вряд ли Оливия вспомнит хоть слово из подслушанного разговора.

Теперь оставалось только усмирить свое вздыбившееся естество. Надо было срочно вернуться к делам.

Глава 5

Дейн мог не волноваться. Прошло несколько долгих минут, прежде чем Оливия сумела вспомнить хотя бы свое имя, не говоря уже о каких-то там событиях, предшествовавших этой потрясающей вспышке прилюдного возбуждения.

Он даже не поцеловал ее по-настоящему. И почти не дотронулся, хотя она по-прежнему ощущала на своем теле огненную дорожку, ведущую к ложбинке между грудей. Оливия переживала что-то невообразимое. Кровь стучала в висках, колени ослабли. У нее перехватило дух при мысли о том, что надо будет ждать его обнаженной… Впрочем, откровенно говоря, слава Богу, что он не потребовал от нее чего-нибудь еще более возмутительного. Наверное, она пообещала бы ему все, что угодно. Совершенно очевидно, что от его прикосновений она мгновенно превращалась в круглую дурочку. И ей это очень даже нравилось.

Слабо улыбнувшись, Оливия крепко обхватила себя руками. Она резко помотала головой и сделала глубокий вдох, чтобы унять сердцебиение. Боже, да она до конца дня ни о чем другом и думать не сможет!

Если раньше она считала, что муж влюблен в нее до беспамятства, то теперь, казалось, она и сама начала сходить по нему с ума.

* * *

Первую половину дня Оливия осматривала дом, вернее, часть дома, куда ей было дозволено входить. Экономка, миссис Хафф, элегантная особа в черном вдовьем одеянии, весьма ясно дала понять, что ее сиятельству, ни к чему утруждать себя посещением помещений, где обитает прислуга. Повариху чуть удар не хватил, когда Оливия просунула голову в дверь кухни и радостно произнесла: «Добрый день!»

Поэтому Оливия бродила по трем этажам, по которым ей не возбранялось ходить, начиная с холла и кончая комнатами для гостей. Она выискивала маленькие столовые, обходила залы для приемов и музыкальные комнаты. Она надеялась, что Дейн играл на каком-нибудь инструменте, потому что сама совершенно определенно не умела этого делать.

Впервые в жизни Оливия поняла, зачем леди нанимают себе компаньонок хоть ей и казалось чрезвычайно расточительным платить человеку за то, чтобы он тебя слушал. Если слушателю надо платить, то удовольствия от такого разговора порядком убавляется, разве не так?

Обойдя большую часть помещений, Оливия побрела обратно в спальню. Петти меняла покрывала на кровати.

– Добрый день, Петти! – приветливо сказала Оливия. Девушка повернулась и сделала книксен.

– Прошу прощения, миледи, но я Летти.