Все у нас получится!

Спустя семь мучительных часов потрясенный Илья держал на руках своего сына. Он, правда, слегка ужаснулся облику красненького младенца, который морщил личико и беззвучно разевал беззубый ротик, но старался не подавать виду и поддакивал умиленной Лине и медсестре, нахваливающей ребенка: «Пятьдесят три сантиметра, три семьсот! Богатырь! А уж как на папу похож!» Лина рассмеялась, увидев выражение лица мужа:

– Илюша, он выправится, не переживай!

Илья вышел в коридор, посидел некоторое время, бессмысленно улыбаясь, потом очнулся, встал, умылся в туалете, нашел автомат с кофе и, окончательно придя в себя, отправился узнавать, как оформить удочерение, чтобы они с Линой могли выписаться сразу с двумя детьми – Николенькой и Ирочкой. Надо же, какая у него теперь большая семья!

Эпилог

Лина проснулась за десять минут до звонка будильника и немножко повалялась в постели, сладко потягиваясь и улыбаясь: сегодня ее ожидало множество радостных хлопот. Большой праздник: 1 июня, День защиты детей. В этот день ровно пять лет назад они с Ильей расписались. Совпадение было случайным, но оказалось пророческим.

Лина поднялась и вышла на балкон: ясное летнее утро, трава в росе, нежный аромат сирени, растущей под самым балконом, щебет птиц… Красота! На балконе ее уже ждал завтрак: кофе в серебряном кофейнике, сливки, теплые кукурузные булочки с хрустящей корочкой, тонко нарезанные ломтики сыра и ветчины, йогурт, фруктовый салат, сок – всего понемножку. Хорошее начало дня – двадцать минут в тишине и покое. Эти ежедневные двадцать минут «для себя» были очень важны Лине, потому что весь день она крутилась как белка в колесе – еще бы, такое хозяйство на руках. А сегодня ее «колесо» будет вертеться вдвое быстрее: детский утренник, потом вечерний прием для взрослых. Наконец она сможет принарядиться – роскошное вечернее платье дожидалось своего часа в гардеробе, а на три часа был приглашен парикмахер. Илья любил, когда Лина появлялась «в виде красавицы», но это случалось так редко! К тому же есть еще один повод для празднования, но об этом Илья пока не знает. И Лина улыбнулась, представив его реакцию. Да, хлопотливый предстоит день.

«Хорошо, что Долли с Пахомычем приехали еще вчера», – думала Лина, отпивая кофе. Пахомыч пережил инфаркт и шунтирование, так что это был их первый за долгое время выезд «в люди». Всю дорогу он ворчал, и Долли не чаяла добраться живой. Но, увидев Лину, Пахомыч расцвел. Он любил ее и ласково называл «пампушечкой», а Лина в шутку обижалась: она заметно похудела за последние годы, что только прибавило ей привлекательности. Тут размышления Лины были прерваны ворвавшимся Павликом, который с шумом плюхнулся на стул напротив матери.

– Завтракать будешь? – спросила она.

– Не-а. Я уже! С бабушкой.

– Плавали с дедом?

– Ну да. Он опять победил, – уныло сказал Павлик и машинально протянул руку за булочкой, которую мама успела разрезать и намазать маслом. Положил на одну половинку два куска сыра, на другую – ветчины, сложил все вместе и жадно откусил.

Лина подвинула ему стакан с соком. Он принюхался и спросил с набитым ртом:

– Это какой?

– Морковный с апельсиновым.

– Прикольно!

Лина вздохнула и сделала сыну еще один такой же «бутерброд»: пусть ест, худоба. Павлик стремительно вытягивался в длину, мгновенно вырастая из штанов и курток, и пару раз даже падал в обморок – издержки быстрого роста, как сказал врач.

– И чего я такой хилый? – сокрушенно сказал он, принимаясь за вторую булочку.

– Ничего ты не хилый, – возразила Лина. – Просто растешь быстро. На это все силы и уходят. Вон, вымахал как! Почти с меня ростом.

Павлик был вполне симпатичным подростком, но сам себе казался уродцем и доходягой, страшно переживая из-за прыщей и общей хилости.

– Мам, а папа когда приедет?

– Обещал к утреннику успеть, но ты ж его знаешь.

– Хорошо бы вернулся пораньше, а то мне с ним поговорить надо, – сказал Павлик, осторожно пробуя сок.

Лина догадывалась, о чем пойдет речь: Павлик переживал из-за дочки Макса Кузнецова. Макс стал начальником домашней охраны Званцевых и жил вместе с Лией и Леночкой неподалеку, а старшая Анютка вышла замуж и осталась в старой квартире. Леночке уже исполнилось пятнадцать – не слишком красивая, полненькая, да еще в очках, она тем не менее была настолько обаятельна и энергична, что мгновенно обзаводилась поклонниками. Вот и Павлик не устоял перед ее солнечной улыбкой и ямочками на щеках. «Папина дочка!» – вздыхала Лина, наблюдая, как ее двенадцатилетний сын краснеет и бледнеет при виде Леночки.

– А со мной не хочешь поговорить? – осторожно спросила Лина.

– Ну-у…

– Павлуш, если ты думаешь с папой посоветоваться насчет Леночки…

Уши сына немедленно покраснели.

– То это бесполезно. Вряд ли он что путное посоветует.

– Почему это?!

– Потому что Званцев не умеет ухаживать за женщинами. Ох, и намучилась я с ним! Пришлось самой инициативу проявлять.

– Правда? Надо же! Но ты ведь видела, что нравишься ему?

– Видела.

– Ну вот! Конечно, она думает, я маленький…