Все у нас получится!

Друзья рассказали ему про Лину, блестящее замужество которой было главной темой городских сплетен. И тут Алекс понял, кто виновник его несчастий – конечно же, Лина: изменила ему, сука такая, отвергла его и унизила. Он тогда и напился-то, может, из-за нее! Страдал потому что! И вот теперь она вся в шоколаде, а он, как последний лох, должен корячиться в гребаном автосервисе. Сначала он просто хотел устроить этой заразе какую-нибудь подлянку вроде побитых окон, но потом один из новых приятелей – Витек, тоже в свое время отмотавший срок, надоумил Алекса, что можно провернуть дельце с выгодой для себя. Алекс, правда, сильно сомневался, что у них получится:

– Да она сразу догадается, что это я!

– Почему она должна догадаться-то? Ты когда ее последний раз видел? Лет шесть назад?

– Вроде того.

– Она про тебя и думать забыла, так что не очкуй! Ты меня, главное, наведи, а дальше я сам. Ты на подхвате будешь.

Алекс хотел было признаться, что звонил Лине, но подумал и не стал: да что такого? Она, может, и не поняла, кто это! Хотя было ясно, что Лина его узнала. Надо сказать, Алекс почти сразу и пожалел, что связался с этим отморозком Витькой, но, как говорится, поздняк метаться. Они начали разрабатывать план похищения: сначала Витек нацелился на Павлика, но, потом, увидев, что в машине кроме шофера всегда либо бабушка, либо дед, а то и оба два, передумал.

– Возьмем бабу, – сурово сказал он Алексу, подзаправившись «коксом». – За нее больше дадут. А за чужого спиногрыза ни один нормальный мужик платить не станет. Отследим, остановим вечерком в тихом переулке, наденем балаклавы, ты будешь за рулем, я выйду и…

– И что? Ты Лину не знаешь. Она ж не дастся!

– Да ладно! Ствол ей в бок, и сядет в тачку, как миленькая.

Тут Алекс по-настоящему испугался: ствол, еще не хватало! Черт, вот влип… Как бы слинять по-хорошему? Но Витек сразу его раскусил:

– Ты что? На попятный? Сдать меня хочешь? Да я же тебя из-под земли достану!

– Да я ничего, – обреченно забормотал Алекс, ясно понимая: ничем хорошим их затея кончиться не может. А вдруг обойдется? Денег-то хочется!

Но не обошлось. И теперь тело Алекса лежало в морге, а его родители сидели в коридоре следственного отдела, ожидая вызова. Оба молчали. Не плакали, даже не смотрели друг на друга. Каждый боялся, что другой объявит его виноватым: «Распустила парня, и вот чем кончилось!» – «А ты вообще им не занимался! Всегда говорил, что мы его списали!» У Кравцовых была еще дочь, умница и красавица. Она осталась дома и как раз сейчас плакала, глядя на фотографию в альбоме: маленькая девочка на двухколесном велосипеде, который ей великоват, и мальчик рядом. Она училась ездить, а старший брат бежал, придерживая велосипед за седло. Как радостно он заорал: «Молодец, карапузина!», когда у нее наконец получилось…

А Витька взяли через пару месяцев. Убегая, он бросил «Хаммер» в трех кварталах от офиса и угнал машину попроще. Искали его по всей области, а попался он в родном Ясногорске. При аресте яростно сопротивлялся, был ранен и до суда не дожил – скончался в реанимации. Как было написано в отчете: «от последствий острой травмы, не совместимой с жизнью».

Глава 5. Детский вопрос

Макс мрачно разглядывал потолок. Собственно, ничего другого ему и не оставалось: телевизора в палате не было, читать не хотелось, а для того чтобы взглянуть в окно, нужно было повернуться на бок – это у Макса пока получалось плохо. Два месяца назад он перенес тяжелейшую операцию и почти неделю провел в коме. Ноги у Макса были частично парализованы – правая совсем не двигалась, а левая потеряла чувствительность, но все-таки сгибалась. Еще хорошо, что другие функции сохранились, невесело думал Макс. Собственная слабость и необходимость принимать чужую помощь приводили его в крайнее раздражение. При своих девочках он старался бодриться, не зная, что его знаменитая улыбка теперь больше похожа на гримасу, и Лия при виде ее с трудом сдерживает слезы. Подумав о девочках, Макс невесело усмехнулся, потому что жизнь складывалась прямо по пословице «Не было бы счастья, да несчастье помогло»: Анютка забыла и о замужестве, и о женихе, каждую свободную минуту проводя в больничной палате. При мысли об этом у Макса наворачивались слезы умиления. Он вообще стал чересчур чувствителен, то и дело пуская слезу по пустячным поводам, чего страшно стыдился. Нет, он должен подняться на ноги. Во что бы то ни стало! Он не может так подвести Лию и девочек. Макс задумался, вспоминая начало их с Лией романа – как же она сопротивлялась! Ничего, пробился сквозь ее защитные стены. И теперь пробьется. А Анютке он сразу понравился. Сколько ей тогда было? Десять? Одиннадцать! Тоненькая девочка, ужасно похожая на Лию, серьезно его рассмотрела и спросила:

– А как ты это делаешь?

– Что?

– Вот эти ямочки на щеках?

– Не знаю, само получается.

– Я тоже так хочу!

– Боюсь, у тебя не выйдет.

– Можно я потрогаю?

– Давай! – Максим рассмеялся и присел перед девочкой на корточки.