Все умерли, и я завела собаку

А в обмен на все это ты соглашаешься играть роль безупречной, фантастической гостьи. Героини романа «Дьявол носит Прада». Ты носишь взятые напрокат костюмы от Шанель и учишься уклоняться от официантов, разносящих бокалы с красным вином. Ты принимаешь комплименты своей сумочке от Луи Виттон, которую тоже взяла напрокат, потому что лейбл хочет, чтобы ты демонстрировала его марку повсюду. А когда приносят счет за ужин, ты медленно тянешься за своей карточкой, зная, что сразу же услышишь протесты. И это удобно, потому что именно такую сумму муниципального налога тебе нужно заплатить лондонскому округу Харингей.

Иногда ты летишь в Черногорию на частном самолете с самым высокооплачиваемым манекенщиком мира Дэвидом Ганди. И ты проникаешься к нему симпатией за то, что он не хмыкает, когда в проход выпадает карточка твоего проездного в метро. И ты благодарна вышколенному гостиничному персоналу, который не выселяет тебя, обнаружив в номере нечто не совсем дозволенное.

Такая работа связана с регулярными и безвредными моментами притворства. Которые не имеют ничего общего с твоей настоящей жизнью. Но чтобы ценить это, нужно иметь нечто прочное, к чему можно возвращаться. Нужна реальная жизнь, которая ждет тебя дома. Мои коллеги, по большей части, умели справляться с этими необычными моментами, складывая их в коробку с надписью «Безумная жизнь». Но я часто не умела от них отвлечься. Жизнь, к которой я возвращалась, казалась пустой. Я не понимала, где кончается та фальшивая, модная личность и начинаюсь настоящая я. Я испытывала ревность к притворной себе, которая всегда говорила правильные вещи и носила правильную одежду. Я знала, что не могу считать себя ни счастливой, ни реализовавшейся, но мне не хватало смелости думать о той жизни, которой я всегда хотела.

А потом я познакомилась с комиком Фрэнком Скиннером.

Фрэнк был постоянным членом нашей банды у Россов. Он всегда мне нравился – когда Фрэнк появлялся, казалось, что кто-то подбросил в воздух горсть блестящих конфетти. Он недавно съехался со своей подружкой Кэти, и мы трое стали близкими друзьями. Я частенько заглядывала к ним домой, мы заказывали суши, пили чай и болтали до поздней ночи. А еще мы смотрели самые дурацкие передачи по телевизору.

– КЭТ! – кричал Фрэнк. – Выходи из туалета! Ты пропустишь «Пса – охотника за головами»!

Фрэнк дал мне жесткий, но полезный романтический совет: «Невозможно остаться другом тому, чьи гениталии ты видел». И жизненный совет. Иногда я чувствовала, что он намекает на потенциал, который мне нужно было, набравшись смелости, открыть в себе. «Ты не представляешь, сколько прекрасного таится за пределами нашей зоны комфорта», – таинственно сказал он мне однажды.

Я никак не ожидала получить от него электронное письмо – но однажды утром получила его. Он предложил мне вместе с ним вести шоу на радио. Прилив гордости мгновенно сменился абсолютной паникой. Он совершенно неправильно меня понял. В фокусе я оказалась совершенно случайно – мне это вовсе не было нужно. Я была странствующим игроком, который вплетался в ту или другую историю, демонстрируя свое обаяние.

Я боялась стать человеком, каких мама однажды назвала «страшными показушниками». Эту фразу я увидела в письме, отправленном ею бабушке. (Меня трудно было назвать «страшной» – я скорее была заслуженной и достойной показушницей.)

Но устоять перед цунами энтузиазма Фрэнка было просто невозможно.

Поначалу я вела себя отвратительно, избрав для себя роль статусного лондонского сноба. Но Фрэнк постепенно помог мне избавиться от наносного и стать более похожей на себя. «Не считай, что ты должна скрывать свой интеллект, – говорил он. – Не нужно рассказывать мне все заранее, иначе я не смогу реагировать естественно». Эта программа стала настоящими курсами экстремального вождения в актерском мастерстве. Но не только – в жизни тоже.

Бесстрашная честность Фрэнка проявлялась не только на радио, но и в повседневной жизни. Он никогда не пытался сгладить суровую правду, не пытался скрыть не самые приглядные аспекты человечности. «Можно всю жизнь пытаться стать популярным, – часто говорил он. – Но тогда количество пришедших на твои похороны будет определять, главным образом, погода». Во многих отношениях Фрэнк был полной моей противоположностью. Он всегда отстаивал свои убеждения, не думая о том, что подумают или почувствуют другие. И он говорил о том, что нужно «формировать мир, не позволяя ему формировать тебя».