Все ураганы в лицо

В Ташкенте на перроне — Куйбышев, Новицкий, председатель Турккомиссии Шальва Элиава. Воинские подразделения. Звуки «Интернационала». Рапорты. Толпы людей в полосатых халатах, опоясанных платками чарса, и высоких бараньих шапках. Бородатый Фрунзе в папахе, в шинели, в ремнях; на боку шашка; на правой стороне груди, прямо на шинели, — орден Красного Знамени. Каждому хочется взглянуть на «кзыл-генерала Пурунзо», главного защитника дехкан, на его байбиче — жену.

За церемонией встречи командующего с восхищением наблюдает невысокий плотный человек в легком пальто и белой мерлушковой шапке. Фрунзе — красный герой, о его подвигах писали газеты, появились его печатные портреты, да и вряд ли найдется человек, который не слышал бы о Фрунзе! Человек снимает шапку, ветер шевелит его светлые волосы.

Фрунзе идет вдоль шеренги встречающих, останавливается, всматривается в лицо светловолосого и неожиданно крепко стискивает в объятьях.

— Костя! Брат… Ты здесь? А где мама, сестры? Вот так встреча!..

И теперь все собравшиеся замечают, как они похожи, эти двое, друг на друга — местный врач Константин Васильевич Фрунзе и командующий.

Оказывается, командующий родом из Пишпека. Свой. «Узун-кулак» — «длинное ухо», «беспроволочный телеграф» разносит эту новость по всем кишлакам и курганчам.

Они сидели с братом Константином в гостинице. Софья Алексеевна наливала чай. Михаил Васильевич был печально задумчив. Он беспокоился за мать, за сестер. Они там, в Верном. Каждый день могут попасть в руки бандитов. Прямой дороги на Верный нет, а та, что есть, разрушена, кое-где контролируется беляками. Чтобы попасть в Верный, нужно проделать путешествие более сложное, чем поездка сюда из Самары. Маме придется подождать…

Родное Семиречье, где сошлись Туркестан, Сибирь и Китай… Киргизский Алатау с его вечными розовыми снегами. В Пишпеке — белый домик, там прошло детство. Из детства почему-то запомнилось, казалось бы, самое несущественное: запах сизого дыма кизяка, песчаные кыры, заросшие полынью, низкорослый конь с шершавой сбившейся шерстью, на которого посадил отец пятилетнего Мишу, советы отца: «Сжимай коленями лошадь, сжимай!» И еще — круглый карагач, всегдашняя прохлада под густой листвой; расшитая узорами кошма сырмак в чьей-то закоптелой юрте; на сырмаке мягко, покойно; старый Таджибай, разглядывая убитую Мишей перепелку, причмокивал губами и говорил: «Джаксы анкши! (Хороший охотник.) Вырастешь, на джолбарса пойдешь».

Фрунзе знал семиреков — трудолюбивые люди. Многие из них обмануты, мобилизованы Анненковым, Дутовым и Щербаковым насильно. Наряду с кулаками тут много бедноты, и ей по дороге не с белыми атаманами, а с Советской властью. Он взял бумагу, карандаш.

«Семиреки!.. Как командующий всеми Вооруженными Силами Республики в пределах Туркестанского фронта, как сын Семиречья, именем Российской Социалистической Федеративной Советской Республики объявляю…»

Завтра пошлет он своих агитаторов в города и курганчи Семиречья…

Он знал, что Анненков с его формированиями не представляет особой опасности. Опасность сидела под боком — эмир бухарский, нарыв в самом сердце Туркестана. Вокруг эмира группировались все силы контрреволюции.

С чего начать? С учета собственных ресурсов. С дипломатии. Не дать эмиру бухарскому договориться с Анненковым. Нейтрализовать Мадамин-бека, дабы не выступил союзником эмира бухарского. Да, начинать, как всегда, приходится с политики, с установления связей. Фрунзе принял чрезвычайного посланника эмира афганского Муххамеда Вали-хана и вручил ему поздравительное письмо по случаю годовщины объявления независимости Афганистана. Подарил посланнику породистую лошадь и золотые часы. Растроганный Муххамед Вали-хан обещал передать письмо своему владыке и заверил, что афганское правительство в политике всегда будет руководствоваться чувством дружбы по отношению к Советской республике.

Командующий послал дары эмиру бухарскому: новенький граммофон с пластинками, большие бронзовые настольные часы, черкеску с газырями, бурку, кинжал кавказской работы и еще много всякого добра для министров эмира.

Через неделю пришло приглашение от эмира. Фрунзе с небольшим отрядом отправился в Бухару. Надел черкеску, повесил кинжал, шашку.