Все в руках твоих

- Хр-рю… - послышалось недовольно в ответ.

- Долон! – взревел старший Брат. – Разберись со своими темными. Совсем распоясались.

Хрюша стал жрать еще смачнее, зато Тамара пропищала, пытаясь оправдаться:

- Мы не распоясались, просто проголодались. И совсем не хотели никого будить. Простите.

- Хрю, ням-ням. – еще громче зачавкал Саха.

- Больше похоже на месть Сахатеса, который считает, что если ему плохо, нужно всех разбудить. Думаю, дальше он пойдет на своих лапах, и по ночам ему от усталости жрать сразу перехочется. – зевая, вынес вердикт сонный Ло, и хруст моментально затих.

- Ну и характерец! – фыркнула Томка.

- Хрю. – поддакнул Саха.

- Спать? – спросила Чиа.

- Нет, молча, есть! Пока не дожую, не усну, иначе завтра с верблюда свалюсь.

Все замолчали и стали тихо грызть сладкие корочки.

- Ей, мыши, отвара травного хотите?

- Да! – обрадовалась Тома и высунула голову из-под ткани. Перед ней стоял Долон и держал в руках кувшин с остатками отвара.

 - Спасибо! – счастливая, улыбающаяся Тамара понимала, что похожа на идиотку, но от его заботы была так рада, что рот не закрывался.

- Будешь так улыбаться, мошку поймаешь.

- Зато мяско будет. – пошутила она, и от ее глупой шутки Долон едва улыбнулся уголками губ. На его голос высунули головы Чиа и Саха.  – Видишь, какие голодные, только  скажи «мошка-мяско», и уже тут.

- Сгинь! – шикнул Долон, и не только Саха, но и Чиа тут же скрылись за пологом.

- Жди. – сказал он и скрылся, а когда вернулся, был с дорожной сумкой, из которой достал несколько пирожков. – Держи.

- Ух ты! - обрадовалась Томка, что Ло хозяйственный и заботливый. – А тебе? Тебе что-нибудь осталось?

- Не переживай. – хмыкнул Долон. Ему было приятно, что она думала о нем.

- Нет, так нельзя! – возмутилась Тамара. – Оставь и себе! Я буду есть, а ты голодать?  - Тома высунулась по пояс из телеги и попыталась вернуть брату несколько пирожков. Он отступил, отказываясь, а она продолжала тянуться.

- Возьми, а то я тоже есть не буду!

- Они сладкие, с яблоками и сушеными ягодами.

- Ты любишь сладкое? – с удивлением спросила Тома.

- Люблю.

- А я умею печь сладкие пирожки! Еще профитроли, печенье, кексы и рулеты! – похвасталась она.

«Чего она умеет печь?» - не понял Долон.

- А пехнасы умеешь? – недоверчиво спросил он.

- Нет, но я научусь! – пообещала Тамара.

- Нет, ты не сможешь! – с грустью произнес Ло.

- Смогу! – уперлась она. – Смогу, честно-честно.  Я не плохо готовлю!

От обиды, что он в ней сомневается, она осунулась, и только потом заметила, как глазища Ло горят от радости, что снова смог пошутить над ней.

- Издеваешься?!

- Аха. Было интересно смотреть, как ты честно-честно обещала научиться печь детские песочные колобки с червяками.

- Фу!!! – брезгливо возмутилась Томка.

- А поздно, ты честно-честно обещала научиться готовить их!

- Я обещала сладкое научиться готовить, а не каких-то червяков!

- А мы в песок ложку меда добавим, будут сладкие.

- Вот ты упрямый! Забери свои пирожки, голодным же будешь!

- Не, буду твои пехнасы дожидаться.

- Пока дождешься, отощаешь.

- Зато скучно не будет. – он потешался над ней. Томке самой было смешно, что Долон ее легко развел, как маленькую глупую девчонку.

- Забери немного! Нам и столько хватит.

«Кому это хватит? От еды отказывается! Да его вообще объесть не грех, не отощает! Пусть сам попостится, не мне же одному мучиться?!» - возмущению Сахатеса не было предела. Он благородно пожалел ее, а она отдает его пирожки мерзкому Брату! Какой не порядок!

Долон увидел, как в щели появились недовольные глазки Сахи, который с возмущением наблюдал, как Тамаа отказывается от сладких пирожков. Взгляды Ло и Сахи встретились, и зверь тот час скрылся за пологом.

- Возьми хотя бы пару. – продолжала уговаривать Тамара, и уже почти дотянулась до него, когда внезапно взвизгнула и засмеялась, продолжая крепко прижимать к груди его угощения. Она бы упала вниз, если бы не уперлась лбом в грудь Долона. Она хохотала, а из-за полога раздавалось сердитое хрюканье и визги Чиа. Ло потянул Тамаа за плечи, но со стороны повозки ее крепко держали. Послышался треск ткани, и Тамаа все же вылезла из телеги.

- Да дайте же поспать! – раздалась ругань сестер, и Томка начала истерично хохотать, уже не сдерживаясь. Ситуация снова была странной. Она стоит в обнимку с пирожками, с дранной туникой и, как дура, смеется.

- А, это вы! – обреченно произнесла Пена и, перевернувшись на бок, закрыла уши руками. Тамаре стало неудобно.

Подбежав к Долону, она оттянула край его сумки, спихнула туда половину  угощений и, чмокнув в щеку, довольная полезла обратно в фургон. Долон стоял растерянный.

- Вот что любовь творит, - забрюзжала Пена из-под одеяла, - даже с темными последними пирожками делиться начинаешь. Что творится в мире!

- На! – протянул Долон ей пирожок.

- А нам? – подняли головы Ивая и Млоас.

- Нет, что темные не заберут, так семья отберет! – пошутил Ло и протянул им тоже по пирожку.

- А у меня тоже кое-что есть! – заговорщицки произнес Млоас…