Все в руках твоих

– Кто т-ты? И-и что-о тебе-е на…до…? – бормотал он, проваливаясь в глубокий сон. Ему оставалось только надеяться и мечтать о бодрящем исцеляющем сне, желательно совершенно без сновидений. - О, Боги…

Глава 22**

       Домой Вапл возвращался растерянным, но польщенным. Однако его самодовольство быстро развеялось, как только сознал, чем все это может обернуться.

   «Что сестры сохранят произошедшее в тайне, надежды нет. Придется объясняться со старейшиной, Та, Ваной, родней, которые только и будут об этом без устали судачить! И с самой Тамаа!» - мужчина нахмурился.

   Стараясь не смотреть друг на друга, Томка и Вапл шли порознь. Если переулок становился узким, оба, не сговариваясь, старались, чтобы между ними обязательно находилась или Маута, или Чиа. Однако хитрые маленькие сводницы хихикали и намеренно путались под ногами, сводя их ближе.

   "Они что, думают, в общину мы придем, взявшись за руки?! – свирепела Томка. Ее злили сводницы, раздражал зазнайка, плывший позади, как павлин. Хотелось побыть одной, выплакаться, обдумать, но такая роскошь ей не светила. – Теперь покой мне только снился. Сплетни, расследования, интриги… Все как всегда в большой семье".

   - Ой, Вапл, кажется, у Тамаа кружится голова, помоги ей! – не унималась сводня. Мужчина напрягся, Тома отпрыгнула от него дальше. Девочки захихикали.

   "Вернемся, уйду к Хрюше - там никто не тронет", – успокаивала себя Тамара и принялась мысленно считать, чтобы хоть как-то успокоиться.

   Вапл тем временем, тоже сдерживался из последних сил.

   "Ма ни за что не отступится, – он тяжело вздыхал, прощаясь с пышными формами Ваны. – Она заставит, если только на суде… - но тут же устыдился гадких мыслей. – И как тут не думать о плохом?"

  Пусть Тамаа еще недавно была ненормальная, но поддержка влиятельной старейшины, главы рода – Та, симпатии родственниц к ней, их не любовь к Ване… Да еще после приручения тапуса, Тамаа приобрела вес и стала видной невестой… - все это тревожило Вапла.

   "Дела плохи!" – он готов был расплакаться, как мальчишка. Хоть они с Ваной стали чаще ссориться, но расставаться с ней он не хотел.

   "А что, если…?! - в голове молнией мелькнула затея, от которой он встрепенулся и ощутил надежду. – …Если найти ей кого-нибудь еще! А что?! Дело за малым - найти кого-нибудь!"

   Перебрав всех друзей и знакомых, которые не состояли в союзе, радость значительно убавилась. План уже не казался таким простым. Подходящие симпатичные друзья были, но зная их, сомневался, что Тамаа им приглянется. А он в кои-то веки был бы рад, если бы у него появился соперник.

   Шагая по родному коридору, он уже твердо знал, что ради Ваны готов на все! Даже на то, чтобы откормить ненормальную, принарядить и передать кому-нибудь другому! И никаких средств он чураться не будет.

   "Вана, любимая - это все для тебя!"

***

   Томка шла, еле переставляя ноги. Подавленная, мучимая стыдом и обидой. Ее гордость рыдала и билась в истерике.

   "Как же так? Почему со мной? За что? – вновь и вновь она изводила себя вопросами, на которые не имели ответов, и прокручивала в памяти тот момент. – Разве, я заслужила это?"

   "Если бы не сбежал, я бы так и стояла, вцепившись в его рубашку, надеялась, что он восхитит моей красотой и упадет к ногам с криком, что мой навеки?! Ха-ха…" - грустно изобразила смех Томка и сразу ощутила на себе две пары внимательных глаз.

   "О, Боже! Иду домой, в компании двух малолетних подружек. Мужик сбежал, лихо расталкивая толпу локтями, как в страшной дурной сказке. Другой – бабник, оскорблен «моими» чувствами. Дожилась! И это я – Тамара, сражавшая мужиков только одним взглядом! – ощутив спиной косой взгляд мужчины, снова зарыдала. - За что?!"

   Успокоившись, стала размышлять дальше:

   "Может, к лучшему, что сбежал? Хоть стыдно перед людьми не будет. Город маленький, он бы поматросил и бросил, а мне потом страдать? Э, нет, я в одни ворота не играю! – иногда здравый смысл просыпался и подавал голос. - А друг, мне бы с ним так понравилось, и я бы, как озабоченная кошка, стала бы за ним бегать? За Ваплом-то бегают, глазки строят, а уж за этим-то… А тут я еще!" – нет, допустить такого Тамара не могла.

   "А если у него дома уже сидит толстуха, и вокруг нее бегают дети…" - романтичный образ сразу померк. В душе остались только злость, обида и разочарование. Ощущение одиночества и своей ущербности ощутились очень остро, пожалуй, сильнее, чем за все дни ее пребывания в новом теле.

   "Не надо тебе такого умопомрачения, Тамара, включи мозги! План уже есть: любящий муж, носящий на руках, неплохой доход и спокойная жизнь!" – пыталась она убедить себя, но, не смотря на доводы разума, все равно было плохо. Не хотелось ей быть ни расчетливой, ни разумной, вопреки всему хотела стоять там, рядом с ним, и упираться руками в мужскую грудь.

   "Дожилась, как озабоченный мужик думаешь. Стыдобища! – охнула Тома. Воспоминания, как изводила своих кавалеров-ухожеров аппетитными формами и бьющей через край сексуальностью, нахлынули на нее. - Значит, теперь еще и за это расплачиваться, да?! Да что же это такое!?"