Все в руках твоих

"Незнакомец!!!" – ее сердце замерло, екнуло, а потом бешено замолотило.

Темные прищуренные пронзительные глаза, внимательно смотрели на нее. Его тонкие губы были плотно сжаты. Он не улыбался.  Томка почувствовала, как руки, держащие ее, стали разжиматься…

- Нет-нет! Держи меня крепко! – быстро спохватилась она и нагло оплела руками мужскую шею. – Я ошиблась. Простите!

На лице мужчины не отразилась ни одна эмоция. От расстройства Томка готова была расплакаться. Так искать, так ждать, а потом оказаться на его руках и нагрубить! Не давая незнакомцу опомниться, она еще крепче обняла его и уткнулась лицом в его шею.

- Только не отпускай… - жалобно попросила она. Будет ли ей потом стыдно за свое поведение? Будет! Но еще обиднее и ужаснее будет, если она позволит ему просто так опустить руки и поставить ее на землю.

Он уже чуть ослабил хватку, но и не ставил на землю. Было непонятно, что сейчас он сделает.

- Я не дойду сама… - начала Тамара объяснять, но он так посмотрел, что слова застряли у нее в горле и изворачиваться перехотелось. Она почувствовала себя такой глупой, мелочно изворотливой, нелепой, от чего стало стыдно и глаза наполнились слезами.

- Почему когда мы встречаемся, обязательно происходят какие-то нелепости? То на ноги наступаю, то на земле лежу и лица царапаю, то падаю. А ты все время исчезаешь? Не отпущу! – она выдала быстрее, чем сообразила, что этого не следовало говорить, но метаться уже было поздно. От стыда за свои глупости Томка неблагородно шмыгнула носом.  Прижиматься к его теплой груди и шее было очень приятно, а еще незнакомец вкусно пах.

- На шее буду висеть, но все равно не отпущу! – уже сквозь слезы шептала она и во время успела закрыть рот, иначе бы незнакомец услышал все остальное:

"Какая же - дура! За мужика вцепилась, навязываюсь, совсем без гордости и даже мозги не работают. Дошла до ручки!"

Мужчина подумал мгновение, а потом подбросил ее, чтобы удобнее перехватить.

- Спасибо! – не веря, промурлыкала счастливая Тамара и с благодарностью взглянула на мужчину. Он старательно не смотрел на нее, предпочитая наблюдать за толпой. Его лицо оставалось таким же не проницаемым.

Мозги не успевали за языком, который теперь работал совершенно независимо, как это было в ранней юности, когда ей так нравился Стас, не обращавший на нее внимания.

- Я – Тамара или Тамаа. – продолжала глупить Томка, ошалевшая от блаженства. Незнакомец невозмутимо молчал. – А тебя…как…зовут? – от смущения к ее лицу  и ушам прилила кровь.

"Если промолчит, это будет самое сильное унижения за тринадцать лет моего успеха…" - грустно подумала она, не ожидая, что он ответит. Его молчание затянулось, сердце Томки сжалось, но вдруг она услышала, как он сквозь зубы ответил:

- Долон.

"Это имя или что-то типа замолкни? Ответить, что красиво, глупо, может это и не имя!? - Тамара чувствовала себя идиоткой, но продолжала цепко держаться за сильного мерзавца, отвечавшего ей сквозь зубы. Мозги натужно работали, но не могли подсказать ничего умного и подходящего. – Ладно, он уже наверно понял, что я ненормальная. Чтобы совсем не напугать, лучше закрыть рот и помолчать, может за умную сойду."

Вцепившись намертво в мужчину, она положила голову ему на плечо. А Долон держал ее, до конца не осознавая, что она ему наговорила, и тихо слушал ее сопение у его левого уха.

- Простите. Я, наверно, вам мешаю? – жалобно пропищала Тома, но мужчина ничего не ответил. Долон держал ее долго, а она, ощущала мерный стук его сердца и боялась ослабить хватку, какой еще никогда ни за кого не держалась.

Чтобы не привлекать лишнего внимания, Долон не стал дожидаться окончания празднества. Он нес Тамаа по пустынной дороге, а ее спутница робко брела за ним, стараясь не приближаться и не привлекать его внимания. Тома ждала, когда же он спросит, куда ее нести, но к ее удивлению незнакомец хранил молчание и уверенно двигался в верном направлении.

Тамаа тесно прижималась к его груди и Ло ощущал ее тепло,  горячее дыхание на шее и слышал посапывание под ухом. Ему показалось, что она его осторожно обнюхивала…

 Он сильно смутился и начал успокаивать себя тем, что утром хорошо вымылся и надел чистую одежду, но все равно было неловко.

"От меня пахнет? - гадал он. - Вроде ничего не замечаю."

Когда ее дыхание стало особенно глубоким,  Ло не удержался и тоже осторожно принюхался к себе. Тома съежилась и замерла…

- Я мылась! – робко пролепетала она, покраснев до кончиков ушей. Свет, исходящий от множества разноцветных ламп позволил ему заметить это.

- Я тоже. – ответил он. Долон плохо чувствовал ее и ему оставалось только догадываться о ее мыслях и чувствах. Она напряглась, напрягла руки и прошептала: