Все в руках твоих

Со старейшиной ей все же пришлось встретиться, но отвечала Тамара очень неохотно, не желая подставлять Та, на которую было жалко смотреть. Видеть, как плачет Та ей было больно и стыдно, потому что по идее ни она, ни ее семья, ни ее внук не были ей ничем обязаны.

- Не расстраивайся, я же жива! – попыталась она успокоить старушку, поглаживая ее по плечу, но Та лишь грустно улыбнулась и еле сдержала слезы. Настроение с каждым часом становилось все хуже и хуже.

Расстроенная, плачущая Та, намек незнакомца на что-то опасное, побитое лицо, на которое не нанести косметику и всего два дня! Сидя перед железным зеркалом Тома размышляла, что сделать с волосами, чтобы выглядеть более достойно. В итоге заплела два колоска, которые носила в юности, перевязала волосы лентой и начала собираться.

Еще Тамара попросила у Мауты ароматной воды, которая пахла скромнее, чем духи, зато более свежо. А потом на белой тунике стала расправлять отрез ткани, придавая объема на бедрах и груди. Пусть не по здешней моде, зато так она себя чувствовала уверенней.

- Чиа! – обратилась Томка. – А почему Братьев боятся?

- Потому что они судьи! - ответила подруга, но увидев, что Тамаа не понимает ее, попыталась объяснить. – Как ты думаешь, у тебя много проступков?

Тома хотела ответить, что чиста как ангел, но вспомнив, как пошутила с ней судьба, не решилась нахальничать и скромно ответила:

- Возможно.

- И тебе не страшно?

- Чего?

- Что Братья о них узнают?

- А как они смогут?

- Они все знают! Даже о том, чего ты еще не сделала, а только думаешь сделать!

- Но это невозможно!

- Это так и есть! И  ничто их не остановит. – от этих слов у Тамары на коже выступили мурашки и волосы встали дыбом. - А ты не боишься?

- Наверно, нет… - помедлив, ответила она. – Я никого не убивала, не крала, зла не желала. Не думаю, что мне стоит его бояться и многим другим, которые живут так же.

- Я тоже ничего такого не сделала, но только от одного его взгляда у меня начинают поджилки трястись.

- Если братьев так боятся, наверно, им тоже не просто.

- Зато у них уважение и власть.

- А разве власть и счастье – это одно и то же?  - не удержалась от вопроса Томка.

- Вот посмотришь на суд и сама поймешь! Уже почти стемнело. Маута и тетушка Са уже давно наверху и нам надо поторопиться.

- А не опасно по темной улице идти одним?

- Поверь, когда в городе Брат, торговцы даже на мелочь не обманывают! – объяснила Чиа. – Давай скорее, а то опоздаем.

В этот вечер на площади царил полумрак. Воткнутые в землю факелы освещали плохо, зато весьма своеобразно. Тени зловеще падали на лица прохожих и добавляли ситуации опасности.

Толпа людей вела себя очень спокойно, даже несколько боязливо. Разыскав Мауту и всех остальных, Томка обрадовалась, потому что вместе с ними ей было не так страшно.

Ее сердце забилось в ожидании, а в ушах звучали его слова: «Скоро увидим».

"На что он намекал? Только это его останавливает? А может это отговорка?" - перебирала она в мыслях.

Когда внезапно загудели трубы, она подпрыгнула. Звук был утробный, хриплый, надрывный и чувствовался даже кожей. Толпа затихла и потеснилась.

На площадь вышли крепкие мужчины и встали полукругом. Потом вышла Хула, жрица Отам и, судя по всему, другие влиятельные люди. Они были уже в возрасте и несколько совсем дряхлых стариков вели под руки. Пришедшие расположились в образовавшемся полукруге. Немощных посадили на коврики, которые постелили на землю. А потом снова раздался рев труб и в толпе стало нарастать напряжение.

В тишине послышались шаги, люди упали на колени и склонили головы. Немного опоздав, Тома сделала то же самое. В позах людей чувствовался трепет, страх, уважение и ожидание чего-то таинственного.

В тишине было слышно, как неспешно кто-то приближается. В полумраке ночной площади было все слышно, но разглядеть приближающуюся фигуру стало возможно, лишь когда она подошла совсем близко.

Мужская фигура в черном плаще, с капюшоном, накинутым на лицо, размеренно подошла к площади и остановилась в центре. Он медленно окинул толпу взглядом. От исходящей от него энергии на людей находила оторопь и страх. Некоторые особо слабонервные и очень впечатлительные начали рыдать. Тамара следила за ним, не отводя глаз, и почему-то была уверена, что он ее заметил. На его губах, единственно видимых из-под глубокого капюшона, она заметила злую насмешку и брезгливость.

Люди продолжали стоять на коленях, даже жрица Отам и Мит. И, наконец, он заговорил:

 - Я – один из братьев Ордена, созданного и благословенного нашим мудрым и великодушным Отцом и пользующийся покровительством всех десяти Богов, приму ваше покаяние и проведу обряд очищения. Отец наш милостивый заступится за кающихся, за тех, кто слезами омоет дорогу, и будет просить у Богов прощения, чтобы за безмерные грехи наши Боги не лишили нас своего благословения и защиты. Боги наблюдают за вашей общиной и гневаются, потому что забыли вы законы и больше не видите звезд, указывающей вам светлый путь. Совершая зло и мысля о нем, вы отвергаете Божественный Дар.