Все в сад!

— Значится, так! — обратился Нар к подошедшим землянам. — В дороге всякое бывает! Вы уже видели. Потому вам надо хотя бы пару-тройку монет зашить в одежду. Снимайте куртки! Я сейчас покажу, где можно аккуратно отодрать подкладку, вложить монетку, и зашить всё это обратно. Так зашить, чтобы заметно не было! Хотя бы с первого взгляда. Иголкой с ниткой пользоваться умеем?! — гном сделал паузу, и, не дождавшись ответа, кивнул: — Молчание — знак согласия! — после чего достал из своего дорожного мешка жестяную коробочку, в которой оказались иголки, нитки, и даже напёрсток.

Раздав инструменты и ценные указания (и тех и других хватило на всех), коротышка немного понаблюдал за мучениями молодёжи, и, злорадно улыбнувшись, принялся за свою куртку. Зашивать в неё монеты «на чёрный день» ему было не надо, так как это было сделано уже давно, а вот залатать поосновательнее полученные в ночном бою прорехи не мешало бы.

Ловко, в отличие от Маши и Вити, орудуя немаленькой иголкой, гном при этом напевал какую-то воинственную песню на непонятном землянам, предположительно гномьем, языке. В принципе, ничего бы такого в этом не было, если бы в детстве ему на ухо не наступил медведь. Ну, или какой-то другой крупный зверь.

И парень, и девушка морщились от этих немузыкальных звуков одинаково, но первым не выдержал всё же Витя.

— Я уже все пальцы исколол из-за этого пения! — громко возмутился он. — Нельзя же так!

— А как можно? Может, ты споёшь лучше? — обиделся коротышка. — Ну, давай, послушаем…

Витя стушевался. Из разговора с одним из приятелей, ещё там, на Земле, он знал, что каждый уважающий себя попаданец должен сделать три вещи: построить дом, посадить дерево… Нет! Это не про попаданцев! — парень наморщил лоб. Ага! Каждый попаданец должен был кого-то убить! К сожалению, кого именно, Витя не запомнил, хотя фамилию ему называли. Или даже две. Кроме того, полагалось изобрести промежуточный патрон. С этим тоже были проблемы. Во-первых, он не знал, чем промежуточный патрон отличается от остальных своих собратьев. Во-вторых, в этих краях, прежде чем придумывать промежуточный патрон, надо бы сначала изобрести для него промежуточное ружьё. Ибо огнестрельного оружия, похоже, тут не знали. Да и зачем оно здесь, когда вон, один эльф с луком может с лёгкостью заменить взвод автоматчиков, с учётом скорострельности и точности стрельбы.

И третьим пунктом в «обязательной программе попаданца» было перепеть под гитару песни Высоцкого. Увы, тут тоже выходила незадача, как и с первыми двумя пунктами. Во-первых, не было гитары. Но это ещё полбеды. Если бы гитара и была, играть на ней Витя всё равно не умел. И даже если бы и умел, то песнями Высоцкого своих спутников осчастливить бы не смог. Из всего репертуара он знал лишь одну песню, даже, если точнее — только её припев: «А где мой чёрный пистолет? На Большом Каретном…». Сей шедевр он услышал когда-то на свадьбе двоюродной сестры.

Да и, по правде говоря, с голосом и слухом у парня дела обстояли не намного лучше, чем у гнома.

Ситуацию разрядила Маша. Отложив в сторону иголку, она глубоко вздохнула и запела:

«Луч солнца пробудил цветок лесной.
Вновь бродит всюду май, растаял снег.
Все лучшее приходит к нам весной.
Ты стань моей весной навек…»

Голос у девушки оказался чистым и глубоким. Витя от удивления раскрыл рот, Нар внимательно слушал песню, подперев щёку кулаком, даже Элдуисар вылез из кустов, по которым бродил, и неслышно подошёл поближе. Напевная мелодия лилась, растекаясь по окрестностям, переплетаясь с травой, воздухом и солнечными лучами…

«…Мне так нужны сейчас твои слова
Как солнце моему цветку»

Маша закончила петь. На глазах у неё стояли слёзы.

— Это любимая песня мамы, — пояснила она. — Мама часто её пела… — девушка шмыгнула носом.

— Ох уж эти ба… женщины, — поправился гном, — Вечно глаза на мокром месте. Ты лучше скажи, про что пела-то? — русский язык кроме Маши тут знал только Витя, и для эльфа с гномом сама песня была таким же набором звуков, как для землян — пение Нара. Они могли оценить только мелодию.

— Про любовь, про что ещё…

— Про любовь, значит… — глубокомысленно кивнул гном. — Хорошая песня.

— Красивая мелодия… И голос… — согласился Элдуисар. — Эта песня достойна того, чтобы её пели эльфы.

— А ещё что-нибудь можешь спеть? — попросил гном.

— Нет, — сокрушённо мотнула головой Маша. Другие песни — они современные… В общем, не такие… Не подходят… И пустые. Без души. Я это только сейчас поняла, — девушка вздохнула.

— Ну ладно… — гном тоже вздохнул. — Если вдруг вспомнишь ещё что-нибудь… такое… Споёшь. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула Маша. — Ладно, давайте шить дальше.

— Шейте, шейте… Я помолчу, — улыбнулся гном.