Все в свое время [СИ]

Ожидание затянулось, а затем события начали развиваться с такой скоростью, что Эдвард не успевал ничего понять. Сначала Эдвард почувствовал слабое головокружение, тошноту, легкость по всему телу, как когда-то, во время практики, когда молодых курсантов на неделю отправили на орбиту, испытать на себе влияние невесомости. А потом… то, что происходило, было за гранью реальности. Строители, словно воздушные акробаты, огромными прыжками взмывали в воздух, легко подхватывали каменные глыбы, как будто они были из невесомого аэрогеля, и, как ребенок кубики, укладывали их на стены растущего на глазах дома. Делали они это все так сноровисто, споро, что, казалось, всю свою жизнь провели в невесомости. Именно в невесомости. Эдвард больше не почувствовал собственного веса — он свободно парил, как будто закон всемирного тяготения утратил свою силу. Земля больше не держала его, воздушным шариком капитан уносился куда-то ввысь, наслаждаясь чувством полета… чтоб в следующую секунду повалиться на землю. Гравитация, наконец, вспомнила, что именно она — основа вселенной, что она присуща любому телу и любой волне, и напомнила об этом зарвавшимся людишкам. Эдварду — болью вывихнутого колена, строителям — несколькими упавшими блоками и чудом уцелевшими головами. Но если капитан еще долго приходил в себя, местные жители к подобному исходу были готовы и спокойно продолжили работу. Произошедшее нисколько не выбило их из колеи, наоборот — за пол минуты невесомости стены дома выросли на несколько футов, но теперь над ними нужно было еще работать и работать, в спешке далеко не все "кубики" удалось поставить на свои места…

— С твоей ногой все в порядке? — спросил охотник, который за все это время не сдвинулся с места.

— Вроде ничего серьезного… Нит… Скажи мне… Что это было?

— Я же сказал, ведун попросил землю, и она отпустила своих детей.

— Детей… Ты хочешь сказать, что эти камни — дети земли, и любой ведун может заставить их потерять свой вес?

— Не камни, — вместо охотника ответил незаметно подошедший ведун. — Мы все дети земли, потому что рождены ею, и, как всякая любящая мать, она из лучших побуждений не желает нас далеко отпускать. Она дает нам воздух и воду, дает пищу, чтоб мы могли жить и продолжать свой род. Земля любит нас, и, когда приходит тепло, а соки жизни бодрят ее древнее тело, она вспоминает молодость, когда была не землей, а пылью среди бесконечности — тогда все ее чувства пробуждаются. И сколь бы ни был тих голос человека, она может услышать каждого, потому что мать всегда слышит своих детей. Я попросил ее дать нам немного пошалить. Отпустить нас, на несколько ударов сердца, как мать отпускает младенца, когда он делает первые шаги, чтоб тут же опять цепко прижать к своей груди. Земля — не ветер и не вода, мы не можем ее заставить, а только просить, она строгая мать, но любит нас, и почти всегда отвечает на наши просьбы. Ты, — обожженный скрюченный палец ведуна указал на Эдварда, — хотел говорить со мной. Но тебе это не нужно. Скоро ты сам найдешь ответы на все свои вопросы, потому что эти ответы уже есть у тебя в голове, только ты не хочешь их слышать. Ты хотел найти силу, которая принуждает, но среди Верных Псов нет такой силы. У Верных Псов есть долг, и есть цель — ты уже знаешь об этом. Не ищи иллюзии, потому что тому, кто живет в мире теней, суждено навеки блуждать в густом тумане видений.

Не прощаясь, не дав Эдварду вымолвить и слова, ведун повернулся, и ушел куда-то по своим делам. Человек, который только что "уговорил" землю на время отказаться от закона всемирного тяготения, и, судя по реакции Нита, это было здесь в порядке вещей. Ничего из ряда вон выдающегося, кто-то использует строительные леса, краны, тягачи, сложные инженерные конструкции, а кто-то отменяет гравитацию. Подумаешь, какие мелочи, вон первосвященник иерусалимского Храма тоже одной силой молитвы может мертвых возвращать к жизни…

— Он всегда такой? — спросил Эдвард, провожая взглядом молодого старика.

— Конечно. Он ведун. Он видит настоящее, знает прошлое и помнит будущее — если ведун сказал, что ты сам найдешь ответы на свои вопросы, то так оно и будет.

— То есть ты хочешь сказать, что ведуны никогда не ошибаются?

— Никогда. Видеть, знать и помнить — их дар.

"Ну что же, придется пока ограничиться и этим", — мысленно вздохнул молодой британец. Зато теперь он уже точно не считал ведунов шарлатанами. Кем бы ни были эти странные люди на самом деле, в них была какая-то скрытая сила, какая-то загадка — и тем лучше! Разгадывая еще одну головоломку, можно отвлечься от воспоминаний и дурных мыслей — жизнь продолжается, и она не так уж и плоха! Погибших все равно не вернуть. Надо жить дальше. Придумать, зачем, и жить. Например, чтоб расплатится с Верными Псами — его не звали в гости, его с того света вытащили. Он Верным Псам жизнью обязан, и должен отработать свой долг. Если надо — потом и кровью.