Все в твоих руках

— Я маг, а не фальшивомонетчик, — парировал Михаил.

— А вчера, помнится, хвалился, что можешь золото из говна козьего делать. И, кстати, я потом только догадался: у тебя, что, философский камень? Золото с его помощью получаешь?-

— Это я образно про козьи окатыши… Только не подумай, что отрекаюсь от своих слов. Сотворить-то я, конечно, могу, но… Золото — еще не деньги. Потом отчеканить надо… Правда, теперь уже, как понимаю, не чеканят звонкую монету. И еще. Просто так ничего из ничего не получится. Сам, должно быть, знаешь про закон мирозданья: если где-то что-то прибыло, значит, где-то убыло. А я не чернокнижник, я давно Белый Маг. Законы соблюдаю. У нас, как у Эскулапа, главная заповедь — «не навреди». Чудо могу сотворить лишь будучи уверенным, что не вызову каких-либо незаконнорожденных событий. Но ты не волнуйся, придумаем что-нибудь. Мир не без добрых людей.

— Христа ради побираться будем? — съехидничал Всеволод, одновременно удивляясь, как ловко Михаил его вопрос перевёл обратно. Вроде как Сева беспокоится о деньгах. Ну, шеф!..

— Зачем побираться… Хотя, должен тебе сказать: лучше просить, нежели злоупотреблять магическими силами.

«Праведник долбанный! — нехорошо обозвал шефа Всеволод мысленно. — Побираться ему, видите ли, больше нравиться, чем сотворить жалкую сотню баксов. Такой пустяк. Никто и не заметит. А нам хватило бы, перекантоваться первое время». Наивный юноша! Ведь тут — только начать. Сотня, еще сотня, потом «штука» баксов и, пошло-поехало! Пустячок же… Со временем и миллион становиться «пустяком».

Михаил внимательно посмотрел в глаза помощнику. Тому, вдруг, стало неловко — отвел взгляд.

— Ладно, Мишель. Делай, как знаешь.

Он пошарил в карманах, достал несколько мятых сторублевок и одну пятидесятитысячную купюру — всю имеющуюся, на двоих, наличность. Не густо. Если на те же пресловутые баксы, то чуть больше десяти долларов.

— Спрячь пока, — посоветовал Михаил. — Кажется, шумит что-то.

Сева прислушался — точно, явственно раздавалось гудение автомобильного мотора. Минут через пять звук стал столь громким, что можно было с уверенностью сказать: грузовая машина идет со стороны противоположного берега озера; а еще минуты через две Михаил с помощником увидели и саму машину. Это был трудяга «Газ-66», неизменный транспорт военных и всякого бродячего люда: геологов, топографов, изыскателей. Машина шла ходко, — даром что дорога не ахти, колдобина на колдобине, и проложена по-над обрывом, — только пыль столбом. Лихие, должно быть, джигиты, местные водилы!

«Внедорожник» слегка притормозил перед поворотом. Сева сделал рукой классический жест — машина остановилась. Человек, сидящий рядом с водителем, представительный мужчина с аккуратной бородкой, приоткрыл дверцу.

— Вам куда?

Простой вопрос, но Севу поставил в тупик. Не отвечать же, что им нужно домой, в Соловейск. Помог шеф.

— Заблудились, вот. Нам бы в город.

— Туристы? — с явным сомнением в голосе, спросил бородач.

— Да…То есть… не совсем. Мы, в общем-то, археологи, — явно импровизируя, соврал Михаил. — Ездим, смотрим. Подбираем места для будущих раскопок.

Севе сделалось ужасно неловко — обман сейчас же раскроется! Ну, Миша! Только вчера, поди, выведал в Севиной голове, кто такие археологи, а уже примеряет чужую роль на себя. Влипнешь с ним в историю.

— Так вам в Душанбе, видимо, надо?

Сева лихорадочно соображал: «Душанбе… это… Киргизия? Нет. Туркмения, кажется… или Таджикистан? Точно! Там и горы, Памир, вроде бы, и другие… Ну, конечно! Фанские горы! Берг рассказывал…»

— Да, — ответил Михаил, совершенно спокойно.

— Вам в другую сторону, — объявил бородатый. — Только здесь попутку вы навряд ли поймаете.

Он повернулся к шоферу, негромко посовещался с ним. Опять выглянул из кабины.

— Ладно. Не бросать же вас тут. Поехали с нами, в лагерь. Переночуете, а завтра Хайруло, — качнул головой в сторону шофера, — в Пенджикент едет, может вас подбросить до развилки. Там наверняка будут попутные.

Михаил с Севой забрались в кузов. Автомобиль оказался старым, если не сказать, древним, и в весьма плачевном состоянии: брезентовый верх в нескольких местах продран и кое-как заштопан алюминиевой проволокой, металлический кузов во вмятинах, словно по нему долго и старательно молотили пудовой кувалдой. Натужный вой мотора сочетался со скрежетом и бренчанием, будто с горы катилась железная бочка, наполовину заполненная камнями. Поразительно, как машина вообще умудрялась двигаться, да еще так резво.

Дальше поехали не по дороге, а свернули на тропу, в направлении стрелки, указывающей путь к «хозяйству геолога Лабазнюка». Оказалось, тропинка представляла, в сущности, тоже дорогу, только качеством напоминающую наиболее труднопроходимые участки маршрута авторалли Париж — Дакар.