Все вечеринки завтрашнего дня

Как-то Карсон продюсировал для съемки «Реальности» историю стимуляторов, так что Шеветта знала, что «плясун» намного опаснее чистого крэка-кокаина. «Плясун» был менее беспощадным — в смысле полного улета, но она все равно лишь чудом сумела не вляпаться, зависая с Лоуэллом. Лоуэлл любил объяснять — детально и очень долго, — как режим приема «плясуна» поможет ему оптимизировать свое функционирование в мире и не приведет к такой отвратительной штуке, как привыкание. Типа надо просто-напросто знать, как это делать, и когда это делать, и, самое важное, зачем это делать. Мощные вещества вроде этого, доказывал Лоуэлл, существуют вовсе не для того, чтобы подрочить и расслабиться, когда приспичит. «Плясун» создан затем, чтобы ты мог делать дела. Он дает тебе энергию, говорил он, чтобы ты делал дела и, что круче всего, был способен заканчивать их.

Все было правильно, только Лоуэлл под «плясуном» в основном хотел заниматься сексом, но из-за того же «плясуна» не мог кончить. Что, с точки зрения Шеветты, было и неплохо, потому что в противном случае он обычно кончал очень быстро. В сюжете «Реальности» говорилось, что «плясун» позволяет мужчинам испытывать что-то вроде женского оргазма, вроде продолжительного крещендо.

«Плясун» был убийственной дрянью, валившей с ног и в прямом смысле в одну постель. Незнакомые люди, вместе приняв «плясун», — если был хоть намек на взаимную симпатию, были склонны решать, что это, в принципе, замечательная идея, которую нужно немедленно воплотить, но только при условии, что обе стороны согласны были заниматься этим в буквальном смысле чуть ли не до смерти.

И они действительно умирали: сердца прекращали биться, легкие — дышать, выгорали жизненно важные участки мозга. Люди убивали друг друга, обезумев от дряни, а потом убивали уже хладнокровно, чтобы достать еще.

Это было зловещее вещество.

— У тебя еще хоть немного осталось? — спросила Шеветта Святого Витта, который вытирал слюнявые уголки рта какой-то ветошкой в коричневых пятнах ссохшейся крови.

Вид Святого Витта в узких очках был устрашающим.

— Шутишь, что ли? — сказал он ей.

— Да, — сказала Шеветта, отпихнув табуретку, — шучу. — Должно быть уже ночь.

И как она только подумала об этом? Она чувствовала хриплое дыхание парня в звуковой кабинке.

— Снято, — сказала Тесса, стягивая очки. — Народ расходится. Шеветта, помоги собрать камеры.

Святой Витт ухмыльнулся. От удовольствия, что не только он должен тут вкалывать, подумала Шеветта.

— Выходит, Карсона ты не видела? — спросила Шеветта, прильнув к окошку. Редеющую толпу, увиденную сверху, можно было описать чем-то вроде логарифмической функции, беспорядочной и рассеивающейся.

— Карсона?

Прямо перед сценой она увидела Бьюэлла Кридмора, беседующего с высоким парнем в черной куртке, он стоял спиной к будке. Потом верзила гитарист в помятой ковбойской шляпе спрыгнул со сцены и задал Кридмору взбучку. Тот пытался возражать, заткнулся, потом еще раз огрызнулся. Гитарист отвернулся и пошел прочь. Шеветта смотрела, как Кридмор что-то опять говорит тому высокому, махнув рукой в сторону будки, парень повернулся и пошел к будке — лица его было не видно из-за провисшего черного кабеля.

— Он недавно здесь был, — сказала Шеветта. — Вот почему я целовалась с тем дураком и еле ноги унесла. Ты не удивилась?

Тесса уставилась на нее.

— Откровенно говоря, да. Но я подумала, что, возможно, просто узнала о тебе что-то новое. — Она рассмеялась. — Уверена, что это был именно он?

— Это был он, Тесса.

— Откуда он знает, что мы здесь, на мосту?

— А может, ему в кондоминиуме сказали? Ты там много трепалась о своей «документалке».

— Может быть, — сказал Тесса, теряя интерес. — Помоги-ка мне лучше поймать платформы, ладно? — она протянула Шеветте четыре нейлоновых поводка, на концах которых имелись петли и металлическая прищепка.

— Слушай, — сказала Шеветта, — я не хочу до утра торчать в «Когнитивных диссидентах». Тебе, наверное, тоже не хочется. Я сейчас видела, как этот твой новый приятель втер себе в десны столько «плясуна», что запросто оседлает мула.

— Шеветта, — сказала Тесса, — мы забрались на мост, чтобы свидетельствовать, помнишь? Мы теперь маргиналы.

Святой Витт противно хихикнул.

— Тесса, пойдем спать, пожалуйста. Где твой фургон?

— Там, где мы его припарковали.

— А как ты доставила сюда свои воздушные шарики?

— Элмор, — сказала Тесса, — у него есть одна из этих кепочек, и вездеход в придачу.

— Постарайся его отыскать, — сказала Шеветта, спускаясь по лесенке. — Будет неплохо, если он нас подбросит.

Шеветта на самом деле не знала, какие силы способны заставить Тессу забыть о «Когнитивных диссидентах». В худшем случае ей все же придется туда пойти, хотя бы для того, чтобы Тесса не пострадала. «Диссиденты» и так были суровым испытанием, а уж если ты головой зароешься в видеошлем…

Она спустилась по лесенке и вышла на середину зала, куда под управлением Тессы уже спускалась «Маленькая Игрушка Бога». Она дотянулась до нее, пристегнула поводок и повернулась, чтобы махнуть Тессе, сидящей в звуковой будке, мол, можно спускать остальные камеры.