Все ведьмы – стервы, или Демона мы (не) вызывали

— А, ну, если с некромантом, — он почесал у основания рога и с интересом спросил, беря меня под руку и направляясь к общежитию: — А как проходило свидание в огороде?

— Оно случилось раньше, и там все было неоднозначно, — постаралась я уклониться от ответа.

— И все же.

— Ну-у-у, весело там было только некроманту.

— Почему?

— Потому что Стелла в это время спокойно спала в своей постели.

— А некромант?

— А некромант сидел на дереве и делил пирожки с Бруно.

— Теперь я понимаю, почему после этого он повел ее на кладбище, — хохотнул Дамьен.

— Там все было не так однозначно… — снова попыталась я защитить подругу в глазах демона и рассказать больше, но поняла, что тогда придется поделиться слишком многим, а это не моя тайна.

— Да я уже понял, что у вас, ведьм, однозначно ничего не бывает, — рассмеялся Дамьен, а потом задумчиво произнес: — И раз уж у тебя нет никаких идей насчет свидания, предлагаю довериться мне. Через час я зайду за тобой в комнату.

— И куда мы пойдем? — с опаской спросила я.

— Увидишь, — загадочно улыбнулся рыжий. — Обещаю, за пределы академии мы не отправимся.

* * *

Дамьен ван Аденорм

Дамьен шел по коридорам академии и сам себе не мог объяснить, зачем делает то, что делает. Правильнее было бы дистанцироваться и оставить девушку в покое. Он же прекрасно знал о ее проклятии и, положа руку на сердце, не хотел влюблять в себя и причинять душевную боль. Но… Что-то в ней было такое, что задевало его за живое. Рядом с ней он будто снова становился мальчишкой, которому в голову ударяет… хмель, пусть будет хмель, хотя если бы так начал чудить кто-нибудь другой, он бы выразился более резко.

Подчас он вел себя с ней далеко не как взрослый состоявшийся мужчина. И что, к примеру, пытался доказать девчонке, когда прижимал к себе и шептал на ушко какой-то бред? Только сам чуть не потерял голову от ее запаха, гладкой кожи, сияния зеленых глаз. И хуже всего, что чем дальше, тем сложнее ему становилось себя контролировать! И это ему-то!

Зачем он заикнулся о свидании? Да еще и необычное ему подавай! Хочет оставить после себя незабываемые впечатления. Дурак. А если она в него влюбится?

Но хуже всего, что ему было не все равно. Он это осознал как-то резко и четко, и ему это очень не нравилось. Он бы еще себя понял, если бы влюбился в эту ведьму. Но он ведь не влюбился! Или…

Ну нет, ему же не восемнадцать, чтобы влюбиться за какие-то пару дней в рыжую совершенно невозможную зануду, с которой хочется смеяться, просто находиться рядом, из-за которой мысли в голове путаются, и он ведет себя, как мальчишка.

Бездна…

А ведь он поклялся, что дождется свою истинную пару. К тому же просто закрутить с Кэсси роман не получится — это будет нечестно и некрасиво.

Но… он же может провести с ней последний вечер так, чтобы просто оставить после себя хорошие впечатления? И вообще…

Тут Дамьен понял, что сейчас выдумывает оправдания, чтобы провести это вечер в обществе Кэсси так, как ему этого хочется.

Хмыкнул. Разве он не страшный, ужасный, хитрый демон, чтобы хотя бы иногда потакать своим желаниям? Тем более ничего такого он делать Кэсси не собирается.

Жаль, что помочь ей он пока не в силах. Запустить артефакт Равновесия сейчас было бы равносильно объявлению войны. И все же не так все страшно и критично, если учесть некоторые нюансы. Но время артефакта еще не пришло. А значит…

Дамьен раздраженно поморщился и, отведя глаза секретарю, вошел в кабинет ректора. Того не оказалось на месте, и демон сел в одно из гостевых кресел, положил ноги на столик и прикрыл глаза, решив подождать главу магического учреждения. Он намеренно не снял с двери заклинание, оповещающее о приходе незваных гостей, и теперь ждал хозяина кабинета с минуты на минуту.

Хлопнула дверь, и демон нехотя приоткрыл один глаз.

— И как это понимать? — ректор остановился напротив, сузил глаза, а в его руке заплясал огненный смерчик. — Неслыханная наглость!

Глава 17 Серьезные и не очень разговоры

В кабинете на несколько мгновений повисла напряженная пауза, а потом Дамьен прикрыл глаз и откинул голову на спинку кресла.

— Ну не скажи. По-моему, неслыханной наглостью было вломиться на совет моего отца и обстрелять всех демонов, которые там присутствовали, из трубочки обслюнявленными бумажными шарики.

Ректор нахмурился, убрал смерч и… хмыкнул:

— Мне тогда было пять лет, и, между прочим, это ты меня подговорил устроить ту диверсию.

— Это неважно. Обслюнявленные шарики на совете были? Были. Твои? Твои. Так что нечего мне сейчас заливать про наглость. Считай, что я тебя так ненавязчиво позвал.

— Ты же понял, что я возмущался не из-за этого. Я бы на твоем месте после утреннего разговора сегодня на глаза мне не показывался.

— Подумаешь, съел вкусный мандаринчик и пообщался немного с феями. Не мог же я наслаждаться их творчеством в одиночестве.

— То есть тебе они тоже заплели сто три косички?