Все ведьмы – стервы, или Ректору больше (не) наливать

Мы с Кэсси подошли к коменданту, улыбнулись и сказали, что нас ждет друг, чтобы позаниматься прикладной рунологией.

Комендант, сухонький плешивый старичок, оглядел нас цепким взглядом:

— Прикладной, значит, рунологией, — хмыкнул насмешливо. — Ну идите. Только после отбоя, если вы еще тут будете, хм, заниматься, я вас лично пойду искать, хм, и отведу к вашему преподавателю, чтобы он провел опрос у таких, хм, старательных адепток.

Еще один, который считает, что раз говорит с ведьмой, то можно делать всякие неприличные намеки!

Я смотрела на коменданта, а видела чешуйчатого гада. И как же в этот момент мне захотелось проклясть их обоих поносом, чтобы из туалета до этого самого отбоя не вылазили, но я сдержалась, улыбнулась и…

— Знаете, у меня есть одно замечательное проверенное веками средство, чтобы вместе с приятной особой можно было… изучать рунологию целую ночь напролет… — В глазах старичка промелькнула нешуточная заинтересованность. — Вот, — я достала пузырек с дозой стимулятора мужской активности. — Это вам.

Старичок подозрительно глянул на меня из-под кустистых бровей, но пузырек взял и быстро спрятал в карман.

— Благодарю. Так и быть, изучайте вашу рунологию сколько хотите. Не буду вам мешать.

Я еле сдержалась, чтобы не фыркнуть. Но подумала и достала из сумки порошочек.

— Спасибо. Вот это нужно принять вместе с зельем. — И строго добавила: — Обязательно! И вы еще не раз будете вспоминать качество рунологии, изученной при помощи этого снадобья.

От моего элексира дедка и правда ждет незабываемая ночь. Да-да, целая ночь. Все восемь, а то и десять часов нескончаемой боевой готовности. А порошочек… ну так я же его проучить хочу, а не убить. Пусть параллельно поддержит сердечко. А в следующий раз будет не таким предвзятым и подумает, какие и кому делать намеки.

— Он хоть выживет? — оглядываясь на внезапно засуетившегося коменданта, спросила Кэсси, когда мы начали подниматься по ступеням.

— Обязательно.

— Тогда в этом общежитии в ближайшие несколько недель лучше не показываться…

И, оглядываясь на предвкушающе приглаживавшего волосы коменданта, я была с подругой полностью согласна.

Внезапно позади раздался цокот когтей по камням, и к нам подбежал радостно вываливший язык Бруно.

— Красавчик! Ты все-таки удрал от своего хозяина? — я почесала его за подставленным ухом. — Тогда пошли с нами.

Отчего-то его присутствие успокаивало. Даже настроение поднялось. Все-таки Бруно — отличный собакен, хоть и демонический.

На чердак мы поднялись очень быстро. Повезло еще, что никто не попался по дороге, а то бы не обошлось без лишних вопросов и ненужной болтовни.

Дверь оказалась незапертой. Только при открывании душераздирающе скрипнула, настраивая нас на соответствующий лад. Внутри оказалось на удивление светло, но пыльно и паутинно. По углам стояли несколько старых кроватей и шкафов, зато прямо посередине возвышался монументальный стол. Когда мы подошли ближе, то увидели, что он полностью изъеден жучками и все еще стоит, похоже, только благодаря чуду. Бруно тут же начал его обнюхивать, и я поспешила оттащить собакена подальше — не хотелось, чтобы от его прикосновения стол превратился в труху, а привидение на нас за это обиделось и не захотело разговаривать.

— Что-то никого не видно. — Кэсси с интересом оглядывала чердак, похожий на нашу комнату до ремонта, и, аккуратно ступая по скрипучему полу, подошла к одному из шкафов. — По-моему, ему лет триста, не меньше. Сейчас такими украшательствами не занимаются. — Она провела пальцем по запылившейся резной дверце.

— О-да-а-а, — протянуло внезапно показавшаяся прямо из дверцы полупрозрачная голова привидения. Кассандра резко отшатнулась и прижала к груди книгу, то ли защищаясь ею, то ли, наоборот, защищая свое сокровище. — Этому шкафу бо-о-ольше. Можете мне пове-е-ерить. Это жемчу-у-ужина моей коллекции!

— А что вы коллекционируете? — спросила я и ухватила подругу под локоть, чтобы поддержать.

— Ве-е-ещи. Все ве-е-ещи, которые напоминают мне о про-о-ошлой жи-и-изни.

— А кем вы были, если не секрет? — заинтересовалась я.

— Когда-то я основал этот замок. — Привидение выскользнуло из шкафа и расплылось в его тени полупрозрачной призрачной субстанцией. — Но за столько столе-е-етий в новом ка-а-ачестве я стал многое забывать. И это как ничто другое омрачает мое существова-а-ание, — в голосе привидения послышалась неподдельная скорбь. — А ведь я, когда все забуду, оконча-а-ательно развоплощу-у-усь. Вот и собира-а-аю старинные вещи, которые еще сохранились в замке. Этот шкаф стоял в спальне моей жены-ы-ы, — скорбно завывало оно. — Я помню, как она подходи-и-ила к нему и открывала эти резные дверцы, а вот саму ее уже не по-о-омню. Только размытый образ.

Мне стало жаль этого забывающего себя призрака. В чем смысл такого существования? И почему он до сих пор не ушел за грань? Этот вопрос я ему и задала.