Все вернется

Я положила трубку. Спустилась в кухню, налила себе чашку кофе из турки и села поразмышлять. Итак, кажется, все при деле. Юлиана следит за главврачом, а ее тетя устроится работать в роддом. Ее, скорее всего, возьмут, так как прежняя санитарка опять прогуливает. Должно же это, наконец, надоесть руководству роддома! И если тетя Валя начнет там работать, через нее я попробую узнать что-нибудь о том, куда делся настоящий ребенок Юлианы. Да и к Ангелине Романовне я окажусь как бы поближе. Очень мне эта дамочка не понравилась! Ее нежелание разговаривать с нами красноречиво свидетельствует о ее стервозном характере. У женщины горе, родился мертвый ребенок, а главврач, по словам Юлианы, обращалась к ней надменно, холодно. Да еще сказала, что, мол, Юлька их обманула, скрыв, что у нее внутриутробная инфекция. Так что, получается, мамаша сама виновата в том, что потеряла ребенка! Да еще этот странный укол, который сделали Юлиане сразу после родов и от которого она уснула, а проснулась с тяжелой головой… Что это ей, интересно, вкололи и зачем? А когда она потребовала принести ей ребенка для кормления, главврач принялась на нее кричать! Интересная манера разговаривать с роженицами! Юлиана рассказывала, что она и ответить толком не могла, голова у нее была как чугунок — гудела и плохо соображала.

Потом я вспомнила, как мы пытались поговорить с главврачом у роддома. А она нам с раздражением бросила через плечо: «Отстаньте, пожалуйста, я уже все вам давно сказала!». И на все попытки Юлианы объяснить, что ей поставили неправильный диагноз, и на требования сказать, где ее ребенок, Ангелина Романовна с еле заметной усмешкой бросила через плечо: «Если вас что-то не устраивает, подавайте в суд, там поговорим». И еще пригрозила, что, если мы от нее не отстанем, она сама подаст на нас в суд. За клевету и вмешательство в ее личную жизнь.

Значит, мы клевещем?! Значит, мы вмешиваемся в личную жизнь главврача роддома и не даем ей спокойно жить?! А то, что ее роддом выдал липовую справку о какой-то там инфекции, — это все ерунда? Инфекция — фикция… Да, с этой дамочкой побеседовать по-человечески не удается. Но как же тогда с ней разговаривать? Запугать ее? Чем? Милиции она не боится, это однозначно. Суда — тоже. Сама пригрозила Юлиане судом. Может, похитить ее, связать и запереть в подвале, пытая ее горячим утюгом и насильно кормя тараканами, пока она не сознается? Да, но похитить человека не так-то просто, как кажется! И потом, где ее держать? В нашем подвале? Не получится. Привезти ее к Юлиане домой и отдать на растерзание ей и ее маме? Вообще-то, стоило бы!

Я, честно говоря, не представляла, как Юлька перенесла такое сообщение о смерти своего ребенка. Мне Алина с помощью гипноза внушила, что я теперь мама, у меня есть ребенок, и то, меня это так взволновало, что я буквально почувствовала, как вся моя жизнь изменилась. Изменилась круто. Это был самый важный момент в моей жизни — я стала мамой! Я так хорошо ощутила это, что, даже проснувшись, понимала, что все воспринимаю как-то теперь по-другому.

Но если со мной это произошло в трансе, под гипнозом, то с Юлианой-то все было на самом деле, по-настоящему. Представляю, как тяжело ей было это перенести!

Нет, я должна помочь Любимовой, должна во что бы то ни стало! Ее сын должен вернуться к мамочке, Юлька непременно должна прижать родного карапуза к своей груди!

Что-то я совсем разволновалась, расчувствовалась и как-то даже раскисла. Нет, не этому учил меня мой дед Аристарх Владиленович! Он учил меня всегда быть собранной, владеть своими чувствами и не падать духом ни при каких обстоятельствах! Так что все: я быстро собираюсь, все сантименты — прочь, мозги — в кучку, сама — как хищник, высматривающий добычу. Никаких эмоций, только факты и холодное сердце!

… А чего бы мне сейчас больше всего хотелось? Горячих щей, красных, наваристых, с запахом лаврушки и укропа. И чтобы сметанка плавала в тарелке таким беленьким островком… М-м-м… Кто бы их еще сварил! Сама я к кулинарным подвигам не готова, это казалось мне непосильным трудом — стоять полдня у плиты, резать, чистить, жарить, парить, чтобы потом за десять минут все это съесть. Мы с дедом прекрасно обходились полуфабрикатами, лишь изредка балуя себя настоящей едой.

Зазвонил телефон. Я взяла трубку. Это была мама Юлианы, Раиса Константиновна.

– Поленька! Приглашаю тебя к нам на обед.

Я стала отнекиваться, что-то плести — мол, мне «некогда», вспомнила о «куче срочных дел», но Раиса Константиновна вдруг сказала:

– А я так хотела накормить тебя домашним борщом! Свежий, только что с плиты…

Я почувствовала, что у меня слюнки потекли, и поняла, что за домашним борщом я готова отправиться хоть на другой конец города. Через пять минут я заводила мой «Мини-Купер».

– Вот пообедаю — и пойду шпионить дальше!

Юлиана рассказывала мне, как она следила за роддомом. Вернее, за главврачом, Ангелиной Романовной.

– На работу она приезжает рано, еще до восьми часов. Но зато уходит в четыре — в начале пятого. Это я еще в роддоме узнала.