Все волки Канорры

В гостиной Волки Канорры читали лекцию таксидермистам: любознательные коротышки открыли в лице древних духов настоящую золотую жилу — Малагаст и его братья прекрасно помнили, как выглядел весь каноррский бестиарий; а также были большими специалистами по вскрытию тел, несогласных со вскрытием, и охотно делились этими знаниями. Верховодил таксидермистами Морис, реабилитировавший себя двумя деяниями: возвратом бесценных экспонатов, которые, оказывается, были спрятаны в одном из его личных тайников; а также добычей двух отлично сохранившихся фьофьорлей, выдернутых им буквально из пасти Сатарана. На Зелга, упустившего редкостного гухурунду, в этой компании смотрели косо, и в гостиной он не задержался.

В библиотеке молодой некромант едва избежал торжественной встречи с двумя троглодитами, изучающими материалы по торговле с дальними странами, а также с Гробасием Публилием Третьим, взыскующим подробностей минувшей битвы для своего исторического опуса; и, наконец, нашел тихий уголок в каморке, за кухней, в гостях у давешнего домового. Он поставил перед собой ящичек с хрустиками, кувшин с сидром и тарелку в пфуйцелями, удобно вытянул ноги и развернул какой-то потрепанный детектив с твердым намерением провести вечер в тишине, покое и благодатном ничегонеделании.

Тут на него и налетел Бургежа.

— Когда вы, я не понял, собираетесь засесть за свои уникальные мемуары для последующего эксклюзивного издания в моем издательстве? — спросил он скрипучим голосом, каким обычно недовольный учитель уличает проштрафившегося ученика.

Зелг открыл рот, чтобы ответить, что он еще не созрел для мемуаров, но Бургежа пел дальше.

— Вы единственный в Ниакрохе чародей и некромант, выживший после встречи со своим и с чужим Спящим, к тому же еще и Зверопус Второй категории и новый Вожак Волков Канорры, и победитель при Нилоне, монстр монстров, чудовище из чудовищ, и всякая прочая ерундистика потрясающая, и все это разразилось буквально за пару недель — это будет ваша первая книга, вы назовете ее «Все волки Канорры», хотя нет — такое название уже есть, это будет плагиат, ну так придумаете какое-нибудь другое завлекательное название, мы переплетем ее в такой строгий и элегантный переплет, и это будет настоящая сенсация, а вы бесполезно жмуритесь в окно на золотую рощу — хотя красиво, не спорю, аж дух захватывает, но где же прогресс, где кипучая умственная деятельность.

Складывалось впечатление, что эльфофилину не сказали, что в обычной речи существуют смысловые паузы, которые отображаются в речи письменной запятыми и точками.

— Надеюсь, я вскоре увижу, как вы полезно жмуритесь на чистый лист бумаги, рождая первые строки вашего грядущего литературного шедевра. А вторая книга будет посвящена вашему хождению за Бусионический океан. Я уже приготовил пару изумительных эпиграфов.

— Хождение? — подозрительно спросил монстр монстров.

— Ловите тему? — вскричал военный корреспондент. — Ух, мы с вами и развернемся. А вы бесполезно жмуритесь…

— За Бусионический океан? — не отставало чудовище из чудовищ, волнуясь все больше.

— А куда ж еще? Вы что, совсем не в курсе — мы всей нашей дружной компанией выдвигаемся на континент Корх, что, кстати, логично, потому что на Ламархе лично мне тесно — не знаю, как вам.

Монстр монстров пробурчал что-то в том смысле, что размеры Ламарха его пока что вполне устраивают.

— Странно, — сказал эльфофилин. — Впрочем, это не имеет никакого значения. Вам все равно нужно расширять кругозор. В пути — а путь нам предстоит долгий — вы как раз допишете первый том и приметесь за второй. И не думайте возражать. Вот. Я вам уже и тетрадку принес.

— Красивая, — вздохнул Зелг. — А вы уверены, что мы отправляемся в странствие?

Тут уж пришел черед удивляться военному корреспонденту.

— У меня надежные источники, — строго указал он. — Отправляемся в начале следующей недели. Кстати, вы уже отдали все необходимые распоряжения.

— А-аа, — протянул Зверопус Второй Категории, — если все, тогда что ж… ничего не попишешь.

— Что значит — не попишешь? — взвился выдающийся издатель. — Именно как раз и попишешь. У меня Карлюза пишет, Намора пишет, Гризольда пишет, у меня Лилипупс пишет, у меня Такангор начал, наконец, писать, а вы надеетесь отвертеться?

— И не мечтаю.

— Это деловой разговор. Вот сразу и приступайте — без всех этих ненужных сомнений и исканий. Это лишнее, поверьте старому ватабасе пера.

— А как же вдохновение? — слабо отбивался герцог.

— Какое еще вдохновение? Кто его когда-нибудь видел? Кто его сумеет опознать, если столкнется с ним нос к носу? Великую литературу делает труд. Труд и усидчивость. Плюс немножко воображения и грамотности. Так что дерзайте, не отлынивайте.