Все возможно

Льюис щедро плеснул в оба стакана. Потом залпом осушил свой и сразу почувствовал себя лучше. Стефани продолжала кружить по комнате: постояла перед гравюрами восемнадцатого века, потрогала изумительный, музейной редкости ковер, расшитый гарусом по канве, подошла к туалетному столику, повертела в руках серебряные, украшенные ляпис-лазурью щетки от Картье и, наклонившись, заглянула в зеркало эпохи королевы Анны. Затем выпрямилась и еще раз оглядела комнату: камин, два кресла, вазу с букетом белых роз, комод орехового дерева с волнообразно изогнутой передней стенкой и изысканной бронзовой инкрустацией — редчайший образец работы Чиппендейла. На лице ее мелькнуло разочарование.

— Все так скромно… — протянула она, неуверенно глядя на Льюиса. — Я ожидала, что будет богаче.

— Если ты имеешь в виду кровати с плюшевой обивкой, то это действительно не в ее вкусе.

Стефани вспыхнула и обиженно заморгала глазами. Льюис тут же пожалел о своей резкости.

— Я только хотел сказать, что Элен не любит вычурности, — проговорил он более мягким тоном. — Ты, наверное, заметила, она и одевается довольно просто.

Стефани снова повеселела. Она отпила немного виски, помолчала и, вскинув на Льюиса глаза, быстро проговорила:

— А можно мне посмотреть на ее платья? Ну, пожалуйста, Льюис. Я не буду ничего трогать, обещаю тебе.

— Конечно, почему бы и нет. — Льюис взял ее за руку. Страх его куда-то Исчез, он чувствовал себя уверенно и спокойно. — Идем, я тебе все покажу.

Он открыл дверь и провел ее в гардеробную. Вдоль всех четырех стен тянулись огромные встроенные шкафы. Льюис шагнул вперед и начал одну за другой распахивать дверцы. Некоторые шкафы были неглубокими, другие по размеру напоминали целые комнаты.

— Тут ночные рубашки, — объяснял Льюис, идя вдоль ряда, — а тут белье. Это повседневные платья. Костюмы. Юбки. Блузки. Свитеры…

— О, Льюис!

Стефани была потрясена. Она медленно переходила от одного шкафа к другому, время от времени протягивая руку, чтобы с благоговением погладить какую-нибудь кофточку или свитер. Заметив на одной из полок прозрачный кружевной лифчик, невесомый как паутинка, она подняла его и начала разглядывать.

— Это из Франции, — пояснил Льюис. — Такое кружево делают только в одном монастыре.

Стефани бережно положила лифчик на место и двинулась дальше. Дойдя до шкафа с платьями, она стала осторожно перебирать их, щупая ткань: гладкий переливчатый шелк, тончайшие полотна, мягкую ворсистую шерсть, плотный харисский твид ручной выработки.

— Господи, — вздыхала она, — какая роскошь!

В следующем шкафу хранились свитеры, аккуратно подобранные по цвету: серые, бледно-голубые, сизые, синие, васильковые, черные, бежевые, перламутровые…

— А теперь посмотри сюда, — Льюис распахнул следующую дверцу.

Стефани увидела множество вечерних платьев: бархатное платье, муаровое платье, платье от Живан-ши, платье от Сен-Лорана, платье от Хартнелла с лифом, расшитым мелким жемчугом, длинное платье, короткое платье… Стефани как зачарованная шла вдоль ряда, нежно проводя рукой по вешалкам. Вот она остановилась возле одного платья, взглянула на этикетку, и губы у нее задрожали. Льюису показалось, что она сейчас заплачет.

Ему же, напротив, с каждой минутой становилось все веселей и веселей. Он чувствовал, что наконец-то одержал победу, только не знал, над кем: то ли над Стефани, то ли над Элен.

— Хочешь взглянуть на меха? — спросил он, открывая дверь в соседнюю комнату, просторную и довольно прохладную, так как в ней всегда поддерживалась одна и та же температура.

— Я и не знала, что Элен любит меха! — удивленно воскликнула Стефани. — Я никогда не видела, чтобы она их носила.

— Да, она считает, что убивать животных жестоко. — Льюис пожал плечами. — Она надевает их только для того, чтобы сделать мне приятное. Большая часть этих вещей была подарена мной.

Стефани бросилась к шкафам и зарылась руками в мягкий шелковистый мех: рыжая лиса, норка, рысь, соболь.

Она нерешительно опустила руки. Потом виновато посмотрела через плечо на Льюиса и тихонько стянула с вешалки длинную соболевую шубу.

— Льюис, пожалуйста, можно я померяю? Мне так хочется… У меня никогда не было настоящей шубы. Только кроличья, но ведь это не в счет…

Льюис снова вывел Стефани в гардеробную и плотно закрыл за собой тяжелую дверь.

— Можешь померить здесь. А я пока пойду в соседнюю комнату, пропущу стаканчик.

Он вернулся в спальню Элен, выпил виски и огляделся. Эта комната никогда ему особенно не нравилась, сейчас же он ее просто ненавидел. Она напоминала ему о родительском доме и об унизительных ночах, проведенных здесь. Он попытался вспомнить, была ли среди этих ночей хотя бы одна счастливая? Кажется, нет.

Разве что в самом начале, когда они только переехали в этот дом. Перед глазами замелькали картины прошлого — живые, яркие и до боли реальные. Ему показалось, что комната вокруг закачалась и поплыла. Он растерянно закрыл лицо руками. Потом опустил руки и встал. В голову ему пришла странная мысль.